Он меня погубит

Через несколько месяцев предприятие ублюдка Гордона перестанет существовать, а сам он исчезнет. Он разорен, только дом остался. Скоро я и им завладею, ведь Берроуз до сих пор должен мне. После он станет банкротом. После мы окончательно закончим.

Скотт Андресс, помогавший завалить борова Гордона, уговорил посетить очередной благотворительный вечер, на котором, нашими общими усилиями, Берроузам отныне делать нечего. Я согласился, но не потому, что хотел станцевать на костях поверженных врагов, а от того, что не мог находиться с самим собой наедине. Общество создавало фон, притупляло эмоции, заглушало навязчивые мысли. Алкоголь, кстати, тоже с этим неплохо справлялся. Я как раз напивался, когда ко мне подвалила очередная расфуфыренная шлюшка. Таких с первого взгляда выкупаешь. И какого хрена она забыла на благотворительном вечере, если жертвовать нечем, кроме щелки раздолбанной? Но больным детям ее низкопробная промежность без надобности. Да, я сегодня пиздец какой не общительный.

– Почему такой красивый мужчина скучает? – промурлыкала томным голосом, как из порно, ей-богу!

– Вспоминаю семь нот октавы, – буркнул я, даже не пытаясь смягчить резкость тона.

– Как интересно, – кокетливо заметила она. – Можно с вами?

– А вы знали, что их на самом деле двенадцать?

– Кого? – глупо захлопала глазами девица.

Чего, блядь! Чего, а не кого! Нашел, что спросить у курицы: где она, а где музыка! Я моргнул, ослепленный вспышкой фотокамеры, а потом мне в лицо сунули микрофон:

– Мистер Нортман, у вас новая пассия? А как же миссис Берроуз? Она ведь беременна. Или это ребенок от ее мужа? Кто был инициатором разрыва?

Черт, и сюда добрались! Нужно отменить переводы желтой прессе: хватит мою жизнь освещать, мать вашу!

– Кто эта незнакомка? – не унималась репортерша. – Вы его новая подруга?

Я резко поднялся и быстро покинул вечер. Какого разрыва?! Что она несет?! Мышка моя женщина! И ребенок мой! А муж Мелены пойдет нахер, причем в прямом смысле! И вообще, какого хрена я здесь делаю?! Меня, мудака, дома ждут!

Я резко остановился и достал мобильник – 21 июля. Двадцать второго у мышки день рождения. Блядь. Забыл совсем. Если хочу разбудить ее и поздравить первым, нужно ночью вылетать. Я набрал справочную – должны же быть в туристическом Палм-Бич круглосуточные ювелирные магазины?! Гребаные «Картье» или «Тиффани»!

Домой я приехал не то чтобы довольным, но в надежде на конструктивный диалог. Я был не прав. Ладно, если уж совсем честно, был просто конченным мудаком. Мелена носит моего… Нет, нашего ребенка, и говорить ей, что у нее его отнимут, вверх идиотизма. Я ведь не имею на это права: ни морального, ни юридического. И я не хотел обходить закон, чтобы лишить права материнства мышку. Она будет отличной матерью. Я пока не знал как нам с ней быть, но «быть» определенно.

Рассвет лизнул небо, окрашивая белый камень багрянцем. Было тихо и поразительно спокойно. Пахло негой и домом. Я тихо вошел, стараясь никого не разбудить, особенно блохастого кобеля Никки – этот же всех на ноги поставит! А я хотел сделать сюрприз. Хотел прижаться к спящей мышке и заснуть с ее вкусом на губах. Мысль, что она может указать мне на дверь отбросил. Разберемся. Мелена простит. Только она простить способна то, что сам себе простить не могу.

Я сжал в руке широкий футляр – это подарю, когда проснемся. Колье, серьги, браслет – бриллианты и чистейшие голубые сапфиры, такие же ясные как ее глаза. Мелене должно понравиться. А пока летел – заказал колыбель, игрушки, хлопушки, коляски, в общем, все, что нужно. Ну, в гугле написано, что это самый топ, нужный, прямо нужный.

Открыл дверь и бесшумно вошел, скинул пиджак и уже схватился за ворот галстука, когда заметил на постели гребаного Никки! Так, ну и какого хрена здесь происходит?

– Вав!

Я не обратил внимание на нелюбезное приветствие, а стремительно пошел в гардеробную. На первый взгляд все на месте, но я нутром чуял подвох.

– Вав! – Никки следовал за мной по пятам.

– Что гав? Хозяйка где? – не выдержал я и вышел в гостиную, крикнув: – Сальма! – Меня сутки не было, а тут звездец какой-то нарисовался! – Сальма!

Она появилась через минуту: простоволосая, в наспех наброшенном на пижаму халате.

– Мистер Марк! – выдохнула громко. Взволнованна. Значит, точно нечисто здесь что-то.

– Где она? – требовательно спросил. Блядь, если с Мышкой что-то случилось и мне не сообщили, то… Что «то»? Если ей стало плохо, то только из-за меня. Я виноват. Черт! – Сальма, где Мелена? Что-то случилось?

– Нет, хвала Всевышнему, нет. Мисс здорова, только расстроена очень, – сказала и взглянула на меня в лучших традициях своей бабки.

– Тогда где она?

– Мисс уехала.

– В смысле уехала? Куда? Утро сейчас, куда она могла уехать?!

– Мисс ушла. Покинула виллу.

– Ушла?! – с неверием переспросил. Мелена от меня ушла? Бросила меня, что ли? – Она не могла уйти! – пусть обижена на меня, пусть психанула, но я бы знал!