Он - мой лёд

- На лед для исполнения короткой программы приглашаются Наталья Каримова и Тимур Богданов. Россия, - разнеслось под сводами катка, и зал взорвался бурными аплодисментами, приветствуя одну из самых ярких на этом чемпионате пар.

Я невольно залюбовалась ими. Когда-то мама сказала мне, что важно уметь учиться у соперников, уметь оценивать их сильные стороны равно так же, как и слабые. И вот сейчас, глядя на лёд, я видела двух взрослых, красивых, статных фигуристов. Соперников, достоинства которых унижать я не желала.

- Чертовски хороши, - проговорил стоящий рядом со мной Пашка. Посмотрев на него, я поняла, что под этим «хороши» в виду он имеет совсем не Тимура.

Сами мы только-только завершили прокат и, дождавшиеся оценок, приходили в себя. Поставленные судьями баллы были высокими – лучший результат в нашей пока ещё недолгой карьере, текущее первое место. Однако радоваться было рано. Помимо Наташи и Тимура на лёд ещё только предстояло выйти сильным немцам, весьма техничным французам и нескольким другим парам, вполне способным сдвинуть нас с верхней строчки турнирной таблицы.

- Тебе нравится Наташа? – пристально посмотрев на Жарова, спросила я. От неожиданного понимания этого, даже рот приоткрыла, не зная, что ещё сказать. Только вчера Машка говорила мне, что присмотрела неподалёку от гостиницы маленькое семейное кафе, где подают отличные стейки и салаты. После окончания чемпионата она хотела позвать Пашку поужинать, а тут…

- Да, - ответил Паша спокойно. В воздухе как будто повисли слова о том, что каждый из нас имеет право на собственный выбор.

До этого момента я не задумывалась, что известно моему партнёру о нас с Тимуром, сейчас же мне стало ясно – достаточно для того, чтобы иметь возможность осудить и при этом не осуждать меня.

Так больше ничего и не сказав, Паша ушёл в подтрибунное помещение. После проката он немного прихрамывал, но откататься сегодня колено ему, слава Богу, не помешало. Оставалось надеяться, что не помешает оно ему справиться и с произвольной.

Оставшаяся стоять у бортика, я наблюдала, как Тимур и Наташа готовятся к выступлению. И снова в памяти штрихами вырисовывался вечер перед вылетом в Берн. Уютная, окутанная полумраком кухня квартиры Тимура, наш разговор, его слова о том, что я только начинаю свой путь, тогда как он…

Моя мать, незадолго до этого давшая своим спортсменам последние перед прокатом наставления, стояла неподалёку, буквально в нескольких метрах от меня. Чувствовала ли я что-нибудь? Волновало ли меня её присутствие? Да. Глупо бы было отрицать это. И всё же, взволнованная собственным прокатом, ещё не до конца унявшая бешеный стук сердца, я больше не боялась ни её осуждения, ни неодобрения.

- Оля, - неожиданно позвала она меня.

Я даже не сразу поняла, что обращается она ко мне. Наташа и Тимур уже застыли в начальной позе, ожидая момента, когда надо льдом зазвучит их музыка. Обернувшись, я встретилась с матерью взглядом.

- Вы показали достойное катание, - только и сказала она. Посмотрела на меня. Спокойно, без раздражения или злости, которые я ожидала увидеть в её глазах. Скорее с удовлетворением.

Поколебавшись, я подошла к ней и дотронулась до плеча.

- Не сейчас, - голос её прозвучал напряжённо.

Зазвучавшая музыка заставила меня забыть обо всём и, поправив накинутую на плечи олимпийку, застыть у борта. В самом деле не сейчас.

Что видели собравшиеся на арене этим вечером болельщики? Что видели те, кто следил за чемпионатом сквозь расстояние через экраны телевизоров и компьютерные мониторы? Кто смотрел его на дисплеях телефонов? Красивую пару? Мужчину – высокого, статного, способного увлечь почти любую и яркую девушку? Наполненный лёгкостью и грацией прокат, где каждое движение, каждый элемент – деталь прекрасного? Да. И лишь немногие знали, что скрыто за всем этим.

Нервно я сжала пальцами край бортика в момент, когда Наташа без страха и раздумий зашла на поддержку, когда Тим поднял её над собой. Улыбнулась, стоило ей снова оказаться на льду. Хотела ли я, чтобы золото досталось нам с Пашкой – вне всяких сомнений? Желала ли я осечки паре, выведенной на лёд матерью? Нет.

Выброс, подкрут… Каждый раз я замирала и переставала дышать. И каждый раз, стоило нашим соперникам выполнить элемент, выдыхала, как будто бы сама была сейчас там, на льду. Совсем немного… До окончания проката оставалось совсем немного, и я уже почти было успокоилась.

- Тимур! – вскрикнула мама. Параллельный прыжок, как и у нас стоящий у её пары во второй половине программы, закончился падением.

Нервно выдохнув, я снова сжала борт. Падение…

Поднявшись, Тимур продолжил прокат. Вот только что-то было не так. Всё было не так! Прежние грациозность и лёгкость, однако я понимала – теперь это только видимость. Сердце, унявшееся было после того, как мы с Жаровым покинули лёд, зашлось пуще прежнего, в висках загрохотало. Чтобы досмотреть выступление до конца, мне пришлось пересилить себя. Нога…