Он мой, слышишь?

Антонио подошел к ней ближе, словно почувствовав изменение ее настроения, и протянул руку, убирая волосы с ее лица. Сэди очень старалась не дрожать. Она хотела злиться на Антонио и мстить ему за каждую секунду разочарования, но не могла.

– Я не брал у тебя ничего, чего ты сама не захотела бы мне отдать, Сэди. – Его глубокий голос стал хриплым и соблазнительным, и у нее участилось сердцебиение. Несмотря на все, что он сделал, она по-прежнему к нему неравнодушна.

Он уставился на нее в упор карими глазами, и она мгновенно вернулась в памяти на четыре года назад в роскошный номер отеля, где они провели страстный уик-энд. Его глаза были полны такой страсти и желаний, что она сильнее захотела испытать острые ощущения, отдавшись ему. Он поцеловал ее в губы, и она вздохнула, понимая, что пути назад уже нет. Она хотела его. Она желала, чтобы он целовал и ласкал ее. Она хотела принадлежать только ему.

О чем она думает? Испытав шок, она запретила себе думать об их близости и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Мысли о Лео вернули ей решимость.

– Ты должен уйти.

Она с силой оттолкнула руку Антонио, заставив его шагнуть назад. Она стояла, глядя на него, тяжело и учащенно дыша и стараясь контролировать реакцию своего тела. Несмотря на ненависть, которую она испытывала к Антонио за все, что он сделал с ней и Лео, она хотела его. Она не понимала, как такое возможно.

– Я должен увидеться с Лео. Он мой ребенок. Мой сын. – Он говорил уверенно, и она знала, что он пришел к Лео. Должно быть, ему обо всем сообщил Тони Адесси. Он работал в автомастерской только для того, чтобы выведать информацию для Антонио. Иначе зачем Тони уезжать так скоро? Он сделал свою грязную работу, и у него не было причин оставаться.

– Я презираю тебя! – бросила она ему с обидой. – Неужели ты думаешь, что я захочу вернуться в твою жизнь снова, теперь, когда ты решил поиграть в отца? Ты хоть раз думал о Лео?

– Я думал о нем постоянно, Сэди.

– А почему ты не приехал сам, а прислал шпиона? Зачем ты нанял Тони Адесси для этой грязной работы? – Антонио нахмурился, и она поняла, что он рассердился. – Неужели ты думал, что, прислав сюда Тони, ты добьешься своего?

Антонио рассмеялся. Сэди в самом деле верила, что Тони реально существовал и работал на него. Что бы она сказала, узнав, что обедала всего несколько дней назад, раскрывая свои тайны, не с Тони, а с ним?

Он смотрел в ее сверкающие гневом зеленые глаза и на плотно поджатые губы и приложил немало усилий, чтобы не поцеловать ее. Его охватило опьяняющее желание обнять ее, ласкать и овладеть ею.

– Ты действительно думаешь, что я позволил бы другому мужчине пригласить тебя на обед? – поддразнил он. – Или позволил бы ему говорить с тобой и моим сыном в парке? Или разрешил бы ему остановить карусель, на которой катался мой сын?

– Это был ты? – недоверчиво ахнула она, усиливая его желание.

– Да, красавица моя, это был я. Тони сыграл свою роль, но теперь его больше нет.

Она подошла к нему, дерзко вздернув подбородок. Она была воплощением огня и страсти, и он понял: то, что началось между ними четыре года назад, еще нескоро закончится.

– Я хочу, чтобы ты ушел из моего дома, Антонио. – Ее голос был приглушенным и твердым.

– Это невозможно, красавица моя. – Он прошел мимо нее в квартиру, и его взгляд мгновенно упал на мольберт на балконе. Она рисует? Похоже, ему предстоит многое узнать об этой женщине.

– Я не твоя красавица. – Ее гнев был настолько ощутимым, что окутал Антонио, когда он вышел на балкон и посмотрел на картину – копию фотографии Миланского собора.

Повернувшись, он поднял брови. Сэди стояла в дверях и свирепо смотрела на него.

– Раньше ты не возражала, когда я так тебя называл.

– Это было давно. Теперь я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас же.

– Почему? Ты кого-то ждешь? Ты надеялась, что Тони заглянет к тебе перед отъездом?

– Не говори ерунды. Лео скоро вернется домой, и я не хочу, чтобы он увидел тебя здесь. – Она выглядела неуверенной, и он заметил, что она избегает его взгляда и поглядывает на часы на стене.

– Ему придется привыкать ко мне, когда мы вернемся в Рим.

– Мы?

– Да, красавица моя. Мы уезжаем в Рим. – Он вошел в комнату и приблизился к матери своего ребенка.

– Я не поеду с тобой в Рим, и Лео тоже не поедет. Какого черта я должна куда-то ехать с человеком, который отрицал существование своего сына? – Ее глаза вызывающе сверкнули, и он сжал кулак, запрещая себе прикасаться к ней.

После разговора со своими родителями впервые за три года он знал, что Сэди говорит правду. Его мать отвергла ее, но он не собирался просить и умолять. Его мать с гордостью рассказала ему, как она защищала его предстоящий брак, и он по-прежнему слышал ее холодные слова.

– Я не собиралась позволять какой-то иностранке и охотнице за миллионами помешать мне наконец-то обрести дочь, которую я хотела, а ты все разрушил своим распутством.