Он. Она. Другая (СИ)

Мгновение и он опрокидывает меня на спину, нависает сверху и тянет вверх холодный шелк. Я поддаюсь вперед, одним движением снимаю пеньюар и отбрасываю в сторону. В полной темноте все еще острее. Таир покрывает короткими поцелуями лицо, шею и тело. Они такие горячие, что обжигают, заставляя прогибаться и умолять о продолжении. Таир сейчас другой — страстный, любящий и настоящий. Мои пальцы то поглаживают его спину, то сминают простыни.

— Моя девочка, как же я соскучился, — шепчет он на ухо на самом пике.

— И я…я тоже соскучилась, — признаюсь ему и взлетаю к облакам.

Когда все стихает, мы приходим в себя и восстанавливаем дыхание. Потребность в телесном контакте все еще велика, поэтому я обнимаю его и касаюсь кончиком носа шеи.

— Ты никогда не называл меня своей девочкой, — довольно мурлычу. — Мне это очень нравится. Я люблю тебя. Спасибо тебе за все, что ты делаешь для нас.

— А для кого мне это еще делать? — глухо отвечает муж, и я не сразу замечаю перемену в нем.

Таир встает и со словами “Я первый в душ” уходит. Я же лежу на смятых простынях и нажимаю подушечками пальцев на опухшие губы. А потом в сердце вонзается острая иголка и я внезапно я понимаю, что на мое признание о любви он не ответил “Я тоже”.

Глава 6. Прошлое не отпускает

Таир

Вцепившись ладонями в края белоснежной раковины, пытаюсь прогнать безумное наваждение и понять, в какой момент вместо жены я начал думать, что занимаюсь любовью с Элиной. Сабина сделала первый шаг и меня действительно накрыла волна желания к ней и ее искренней нежности. Но потом что-то пошло не так, и в кромешной мгле, подчинившись инстинктам, я вдруг оказался не в объятиях супруги, а рядом с той, которую потерял. Не видя лица, не воспринимая голос и шепот, я будто снова перенесся на несколько месяцев назад, когда целовал, ласкал и любил другую. А потом я назвал Сабину так, как всегда называл Элю, и признался, что соскучился. Роковая ошибка. Как только я услышал от жены, что она тоже скучала, все вдруг встало на свои места. И мозг мгновенно считал, что в моих объятиях другая, что пахнет она по-другому и двигается иначе…

Я занимался любовью с женой и представлял на ее месте Элину. От злости хочется выдернуть эту чертову раковину с мясом. Умываюсь ледяной водой, чтобы прогнать видение. Жду, когда отпустит.

Прошло два месяца с тех пор, как мы расстались. В первые дни я все еще звонил, но она не брала. Потом уехал по работе, а когда вернулся, узнал, что она уволилась. Сдержала обещание. Звонил, писал, но по-прежнему был в блоке. Непонятно, за что цеплялся и на что надеялся, если она ясно дала понять, что видеть больше не хочет. Еще раз убеждаюсь, что любовь не для меня, ведь без нее я жил спокойно много лет. Потому что любить — значит сплестись воедино с другим человеком, дышать в унисон, смотреть в одну сторону. Когда любовь теряешь, рвешь себе сердце на части и погружаешься в болото боли и тоски, лишаясь того, с кем ты был по-настоящему счастлив.

Не надо было влюбляться, не надо было жениться без любви и делать несчастным хорошего человека. Что я наделал? Чем я думал, когда решился на брак не по любви, а по необходимости, подгоняемый родителями? Что я получил от этого? Родилась дочь, которую я очень люблю, но не могу быть для нее примером, потому что не люблю ее мать. А Сабина…она ведь ни в чем не виновата. И когда я смотрю ей в глаза, меня охватывает такой стыд и злость на самого себя. Она меня любит, а ее — нет.

Теперь я понимаю, что вся моя хладнокровность и рациональность просто не устояла под напором новых, неизведанных чувств. Я забылся и заигрался, сделав несчастными двух женщин.

После холодного душа и очередного сеанса самобичевания, вернулся в спальню, но не застал там жену. Она пришла через пару минут, забралась под одеяло и нащупала мою руку.

— Ты был так долго в душе, что я тоже сходила, только на первом этаже, — прошептала она. — Старалась не разбудить родителей.

— Хорошо. Молодец, — выдавил из себя. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — жена повернулась и снова обняла меня. Лежал, не шелохнувшись, чтоб не спугнуть ее.

Здесь и сейчас я принял решение. Я постараюсь сделать то, о чем просила Элина — забыть и не искать ее. Она права: нас больше ничего не связывает. Она растает, как мираж, как иллюзия мимолетного счастья. А я должен остаться в семье, рядом с женой и дочерью, которые во мне нуждаются.

И у меня получилось. Дни, недели, месяцы понеслись с такой космической скоростью, что я не заметил, как очнулся в октябре. Все месяцы “до” были похожи на один сплошной день: работа, дом, командировки, редкие вылазки с семьей в парк или торговый центр. Нафисе 1 октября исполнилось два, и она бегло говорит, рассказывает короткие стихи и поет песни. А Сабина разрывается между домом и заботой о сестре, к которой сейчас уже ездит на выходные, а раньше каждый день.