Он. Она. Другая (СИ)

— Пообещай, что Ирада не будет настраивать дочь против меня.

— Она-то не будет! Смотри, чтоб твоя любовь не настроила тебя против дочери.

— Эля не такая, — обрывает меня взглядом. Надо же, как он готов ее защищать! — Она знает, как для меня важна Нафиса.

От одного упоминания имени его любовницы мутит до рвотных позывов. Он еще и мою дочь с ней обсуждал! А как защищает — аж глаза блестят! Хочется разить о его голову эту чертову бутылку за это.

— Поживем-увидим, — ехидная ухмылка пугает меня саму. Не знала, что я так умею. — Ты просто не знаешь, какими могут быть женщины.

— Хорошо, если не квартира, чего ты хочешь?

— Вот так просто? — как-то странно нас бросает из одной крайности в другую.

— Я ни от чего не откажусь. Алименты. Это даже не обсуждается.

Буравим друг друга взглядами. Интересно, о чем он сейчас думает? Может, считает, что эта глупая серая мышка будет довольствоваться тем, что я дам. Но я сейчас слишком зла, чтобы быть доброй.

— Алименты. Частный садик, — начинаю я. — В государственный прием уже закрыт. А мне нужен рядом с домом. Я собираюсь выйти на работу.

— Хорошо.

— Одежда, игрушки, врачи. Я бы могла ходить в обычную поликлинику, но наш педиатр принимает в частной клинике.

Соглашается.

— Черт, как просто оказывается, — горько усмехается.

— Я хочу забирать ее на выходные, — просит он.

— Только без ночевок и не к своей, — замолкаю на полуслове.

— Почему? Я хотел бы потом познакомить ее с братом.

Подлец! С братом он собрался ее знакомить!

— Ты сейчас серьезно? — с губ слетает нервный смешок. — Думаешь, я отпущу свою дочь к твоей любовнице? Нет. Если с ночёвкой, то только в этот дом.

— Но ты же понимаешь, что рано или поздно я познакомлю их со своей…

— Новой семьей? — договариваю за него я. — Какой же ты, Таир…

Слова застревают в горле.

— Еще рано ее знакомить. Сначала она должна привыкнуть, что мы живем отдельно.

— Разберемся. Наверное, надо с ней поговорить?

— Я сама. Она еще маленькая и не все понимает. Да и отвыкла она от тебя.

— В каком смысле? — округляет глаза Таир.

Ну что ж, готовься. Правда ведь глаза колет.

— А ты не понимаешь? Все последние месяцы ты приходил поздно, когда она уже спала. В выходные тебя сдувало ветром. И я теперь понимаю, в какую сторону, — кривлю губы в ехидной ухмылке. — Ты думаешь, подержал дочку на руках пять минут, и она убежит довольная? Нет, Таир, это так не работает. Чтобы завоевать любовь ребенка, особенно дочери, нужно быть вовлеченным, нужно играть с ней в то, во что она сама хочет, нужно разговаривать, обнимать, целовать, говорить, что она твоя принцесса каждый день. Пусть это будет всего полчаса, но это время только для двоих. А ты лишил и себя, и её всего этого. Поэтому я тебе сейчас говорю — не хочешь потерять ее завтра, будь для нее отцом сегодня.

Ему снова нечем крыть, поэтому он тянется к коньяку. Господи, надеюсь, не сопьется. Стрелки на настенных часах бегут и бегут. Вот уже скоро шесть утра, а меня только сейчас клонит в сон. Надо чуть-чуть поспать перед еще одним сложным днем. Молча встаю из-за стола, иду к двери.

— Ты куда? — он на ходу ловит мою ладонь и сжимает ее.

Прикосновение, за которое я бы раньше многое отдала. От которого бы дрожала, краснела, сгорала.

— Спать.

— Иди, — отпускает меня и роняет голову на стол.

— Знаешь, а ведь Ирада была права. Не надо было брать у тебя деньги. Если бы я тогда знала, что ты остался со мной из жалости, я бы никогда не приняла твою помощь. А теперь странно выходит: ты мне сердце разбил, а я тебе еще и денег должна.

— Ничего ты мне не должна. И сестре это скажи. Я помог вам от чистого сердца, — говорит угрюмо.

— Сердца? Какого сердца? У тебя его нет, — выдерживаю паузу и добавляю. — Лучше бы нам никогда не встречаться. Четыре года лжи и что? У тебя любовь, у меня внутри все выжжено. Единственное, за что я могу тебя благодарить — это дочь.

Не дождавшись ответа, покидаю кухню и медленно бреду на второй этаж. Спрашиваю сама себя: а наступит ли день, когда я не буду плакать, вспоминая о нем?

Захожу в спальню и сажусь на кровать. Снова прокручиваю обручальное кольцо на пальце и тихонько смеюсь тому, как истерично пыталась снять его в машине мужчины, который подвез меня. Но на этот раз оно поддалось и выскочило. Такое маленькое, тоненькое, золотое. Четыре года не снимала, но всему наступает пора…

Пришло время сказать “Прощай”.

*В названии использована песня Ларисы Долиной "Прости меня"