Он. Она. Другая (СИ)

— Ребята, — осаждает их мама. — Пусть кичик-дада сначала поест, а потом будете играть. Идите пока мультфильм смотрите, пока бувака (дедуля) не поставил “Бандитский Петербург”, - подмигивает она Исламу. Мельком смотрю на него — улыбается какой-то совершенно дурацкой подростковой улыбкой, хоть ему и под сорок. А вот Лейла — моя ровесница.

После бани плов с изюмом и нутом, соленые огурчики и горячий ароматный чай — самое то. Жена у брата все-таки прирожденная хозяйка. Готовит подчас даже лучше моей тети — мамы Ислама.

— Вот смотри, Нариман, женишься и также будешь кушать каждый день. Отрастишь себе пузо, как у меня, — смеется брат и хлопает себя по животу.

— Ему не грозит, — усмехается невестка. — Он же занимается. Вон, посмотри. А я тебя никак не загоню.

— Мне в доме работы вот так хватает, — Ислам проводит большим пальцем по горлу. — То папа навес новый просит сделать, то мама требует летнюю кухню перестроить.

— Мальчики подрастут и помогут, — смеется Лейла и садится с нами.

На кухню входит удрученная тетя. Тяжело вздыхает, подходит к графину с водой и достает кулек с лекарствами.

— Апа, чай, — Лейла тут же подскакивает и предлагает свекрови сесть.

— Нет, кызым, таблетки свои пришла выпить.

— Что-то случилось? Вы бледная, — замечает Лейла.

— Ой, — вздыхает чон-апа. — К Искаковым скорая приехала. Ой, что ж это делается?!

— А что? Давление у кого-то подскочило?

— Сабина в обморок упала, — услышав это имя из уст тети застываю с ложкой в руке.

— Кааак? — жена брата прикладывает пальцы губам. — Может, беременна?

Хмурюсь, делаю вид, что ковыряюсь в тарелке и не слушаю местные сплетни.

— Говорят, в ванной упала. Таир дверь выбил, — продолжает тетя.

— Бедняжка. Только из больницы выписалась же.

— А что с ней было? — удивляется Исламхан.

— Я же тебе говорила! — восклицает Лейла. — Ты не помнишь что ли? Дочка Сабины отравилась натуральным соком и неделю лежала в токсикологии. Я тебе еще сказала, что такие соки лучше не брать.

— Ты думаешь, я помню все про соседей? — наигранно обижается Ислам.

— Ой, дети. Если бы только это, — чон-апа садится за стол и разглаживает невидимые складки на тканевой скатерти.

— Еще что-то? — Лейла кладет ладони на стол и подпирает щеки кулаками.

— Гульвира сегодня к ним заходила и услышала, что Сабина с Таиром разводятся.

— Кааак? — хором спросили Ислам и Лейла.

— Вот так. У Таира вторая семья, токал и сыну год, — тихо говорит чон-апа, будто секрет нам раскрывает.

Брат присвистывает, а Лейла в сердцах бьет ладонью по столу.

— Вот паразит, — цокает она. — Она же все для него делала. Такая девочка хорошая, милая, хозяйственная. Ну как же так, апа?

— Хороший же мальчик был, — причитает тетя. — Умный, воспитанный, трудолюбивый. В иностранной компании карьеру сделал. И на тебе.

— Апа, вы его как будто хороните, — хмыкает Ислам. — Можно подумать, он первый и последний, у кого любовница и ребенок на стороне.

— Ислам! — теперь уже тетя с Лейлой негодуют и смотрят на брата с негодованием.

Я же сижу тихо и делаю вид, что мне неинтересно. А сам уши грею. Сабина эта…удивительная девушка, конечно. Маленькая, хрупкая, ранимая. Но что-то в ней есть. Свет какой-то странный что ли. Жизнь у нее рушится, а она незнакомому мужчине счастья желает. Впервые такую видел.

— Наримашка! Эй, Наримашка. Ты что задумался? — из воспоминаний о Сабине меня вытаскивает тетя.

— Ой, не могу, Наримашка, — ржет брат.

— Задумался по работе, — оправдываюсь я.

— Вооот, постоянно о своей работе думаешь и даже не слышал, о чем я спросила, — обижается чон-апа.

— Простите, — делаю глоток горячего чая, чувствую, как хорошо согревает, успокаивает. — Теперь я внимательно слушаю.

— Нариман, тут есть одна девушка, — начинает тетя.

— Ой нееет, — морщусь и откидываюсь на спинку стула. — Давайте только без этого.

— Нет, ты послушай. Хорошая девушка. Ну что тебе стоит? Вон Ислама и Лейлу тоже познакомили, хотя оба не хотели, до последнего отказывались, отец чуть ли не лопатой его гнал на свидание.

— А мне сказали, что это мой последний шанс запрыгнуть в уходящий вагон, — смеется Лейла.

— Зато теперь посмотри на них! — активно жестикулирует тетя. — Двое сыновей, хорошо живут, в одну сторону смотрят.

— Главное, что не на сторону, — хохмит Ислам, а Лейла стреляет в него выразительными черными глазами.

— Как-то странно мы перескочили с темы измены вашего соседа на меня, — усмехаюсь я.

— Так нам тебя женить надо! — восклицает мамина сестра. — Ты же такой завидный жених, все при тебе. Работа есть, карьера есть, машина есть, квартира своя тоже есть! И уже не в ипотеке, — загибает пальцы тетушка. — А своя жилплощадь у жениха такая редкость!

— Я чувствую себя товаром, — посмеиваюсь над родственницей.

— Так кто там у вас есть на примете, мам? — торопит ее Исламхан.

— Ах да, — она вытаскивает из кармана домашнего платья телефон и медленно ищет что-то в нем. — Вооот, смотри, какая красавица!

Тетя протягивает мне смартфон, на экране которого застыло фото черноволосой девушки в длинном вечернем платье. Макияж, прическа, точеная фигура, красивая поза.

— Листай, — указывает тетя тоном учительницы.