Он. Она. Другая (СИ)

Он любит свою работу, я любила его. Все, чего я хочу- любить, быть рядом, прикасаться и долго смотреть в глаза. Да, он закрытый и немногословный, но я никогда не лезла в душу. Я просто тянусь к нему, как крохотный цветок к солнцу, надеясь, что и мне достанутся его ласковые, нежные лучи. Но снова облачно, осадки. И близость стала такой редкой: либо он устал после работы, либо я валюсь с ног и отключаюсь вместе с дочерью.

Но сегодня Нафиса уснула быстро, словно почувствовав, что мама что-то затеяла. Оставив ее в маленькой детской рядом с нашей комнатой, я взяла радионяню, вынула из комода пакет, который спрятала еще днем, и отправилась в ванную переодеться. Через несколько минут стоя перед зеркалом в бордовом, шелковом пеньюаре с кружевной вставкой на груди, который купила на “Вайлдбериз”, впервые за долгое время почувствовала себя красивой и даже соблазнительной. Убираю резинку и распускаю длинные черные волосы. Щеки начинают гореть от предвкушения и воображения. Сегодня ночью я хочу, чтобы он любил меня, как раньше.

Накинув шелковый халат из того же набора, приоткрываю дверь и проверяю, нет ли свекров в холле второго этажа. Их спальня внизу, но иногда мама или папа поднимаются проверить Нафису. Убедившись, что путь свободен, иду в нашу с Таиром комнату, открываю дверь и понимаю, что он уже лег. Что я испытываю в этот момент? Разочарование, досаду, обиду. В комнате темно, окна зашторены. Включаю дисплей на телефоне, чтобы осветить себе дорогу к кровати. Ложусь на свою сторону, укрываюсь и в этот момент слышу, как Таир переворачивается с бока на спину.

— Уснула? — сонно спрашивает он.

— Да, — шепчу я. — Надеюсь, сегодня обойдемся без ночных гуляний.

— Хорошо. Спи.

Легко сказать: спи. А что делать, если сон не идет? Ну почему он снова такой холодный и ничего не замечает,? Включаю настольную лампу и ложусь ближе к мужу. Спит…или делает вид, что спит? Хочется прошмыгнуть под бочок, провести ладонью по груди, прижаться так крепко, чтоб дух захватывало. Но вместо этого я тихо им любуюсь. Господи, какой же он все-таки красивый, мужественный, мой. Не удержавшись, прикасаюсь пальцами к аккуратной щетине, глажу, поднимаюсь к щеке и виску. Чувствую как внизу живота начинает сладко тянуть, возбуждение нарастает. Но Таир не реагирует на мои ласки.

— Таир, — зову его вполголоса. — Таир.

— Ммм, — сквозь сон мычит муж. — Что?

— Я хочу, — замялась, раскрасневшись. — я хочу заняться с тобой любовью.

Отвожу взгляд и жутко стесняюсь собственной инициативы, ведь я никогда не была раскрепощенной в спальне. Таир — мой первый мужчина. Все знания в области секса я получила благодаря ему.

— Мм, Сабин, спи уже.

Веки мужа подрагивают, он еще бурчит что-то невнятное и поворачивается ко мне спиной. Услышал или нет? К чему гадать?

Расстроенная и неудовлетворенная, выключаю свет и тоже отворачиваюсь. Хочется кричать от обиды, но вместо этого я кусаю губы и молча вою, сжимая подушку.

Ночь выдалась тревожной. Дочка снова часто просыпалась, поэтому я ушла с ней на диван в зал. Проснулась в семь от сообщения сестры, которая написала, что они выехали в село. До него ехать часа три и я попросила позвонить, когда доберутся. Ближе к девяти вся семья собирается на завтрак. Таир, кажется, совсем не помнит, что я приставала к нему ночью. Это к лучшему.

Занимаюсь домашними делами и совсем не смотрю на часы. А когда, наконец, заглядываю в телефон, вижу, что уже полдвенадцатого, а сестра так и не позвонила. Набираю ее, но слышу только долгие гудки. Звоню маме, потом папе. Их номера вне зоны доступа. Отгоняю плохие мысли, но уже начинаю нервничать.

— Что с тобой, Сабина?

Я даже не услышала, как на кухню вошел Таир. Он смотрит озадаченно, а меня уже колотит от дурного предчувствия.

— Родители с Ирадой не отвечают. Телефоны вне зоны, — дрожащим голосом признаюсь ему.

— Может, там не ловит? — предполагает муж.

— Нет, там всегда ловит.

Еще раз набираю сестру и где-то после пятого гудка мне отвечает незнакомый голос.

— Здравствуйте.

— Ой, извините, — растерялась. — Я вообще сестре звоню. Ираде.

— Да, это ее телефон. Извините только добралась до ее вещей.

— В смысле? — по позвоночнику пробегают мурашки, ком застревает в горле. — А где моя сестра?

— Девушка, ваша сестра в областной больнице. Ее привезли после аварии на автобане, — тихо сообщает моя собеседница.

— Как? Какой аварии? — срываюсь на крик и хватаюсь за столешницу, чтобы не упасть. — Мои родители…они ехали вместе. Где они?

В ответ тишина. Пугающая, гнетущая, смертельная.

— Девушка, простите, пожалуйста. Вам лучше приехать в больницу.

Слезы текут по лицу, я глотаю холодные капли и задыхаюсь от страха и боли. Рука, в которой я держу телефон опускается и дрожит.

— Что? — повышает голос Таир и подбегает ко мне. — Что тебе сказали?

— Таир…они попали в аварию. Ирада в больнице, а про маму с папой ничего не известно, — рыдаю от бессилия и утыкаюсь лицом в его грудь. Я не знала, что самое страшное еще впереди.