Он. Она. Другая (СИ)

— На бумаге все существует! Он официально чужой муж, как ты не понимаешь? Ты же умная! С высшим образованием! Я хочу, чтобы ты посмотрела правде в глаза, — успокоившись, попросила она. — Мужчины, тем более восточные, чаще всего не уходят от жен до последнего, если только сама жена не узнает об измене. Тогда она либо выгоняет, либо как последняя дура прощает.

— Он обещал с ней поговорить. Я ему верю. Он поговорит!

— О Господи! — Виктория хватается за голову. — Дурочка!

Телефон на столе издает короткий сигнал. Включаю его и читаю сообщение в мессенджере. Ахаю, прикрыв рот ладонью.

— Что? — хмурит брови тетя.

— Таир…он написал, что не придет. Родители его жены погибли в автокатастрофе.

Тетя встает из-за стола, подходит ко мне и обнимает. Мне нужна хоть какая-то опора, поэтому я держу ее за руку и плачу навзрыд.

— Ты же понимаешь, что он теперь точно не бросит жену? — встревоженно спрашивает Вика.

Понимаю. Потому и плачу.

Глава 4. Побудь со мной, пожалуйста

Сабина

Всю дорогу до больницы мы с Таиром молчим. Мелкую дрожь не унять, я хочу уснуть и проснуться в другой реальности, где не было никакой аварии. Словно муж везет меня домой к маме, папе и сестре. Беззвучно шевелю губами, читая молитву, которую помню с детства. Цепляюсь за нее, как за спасительную соломинку.

Выходим из машины на парковке и муж впервые за долгое время берет меня под руку и ведет в приемное отделение. Ноги ватные, не слушаются, а я злюсь на себя еще больше. Также, как и боюсь.

Оставив меня в стороне, Таир подходит к регистратуре и спрашивает у девушки об аварии. Она бросает на меня короткий, сочувствующий взгляд и просит подождать. Остальное не слышу, словно оглохла. Хорошо, что Таир сегодня не уехал, как это часто бывает. Без него я бы не выдержала. Он хладнокровный и разумный, с ним как за каменной стеной.

— Что сказали? — трясясь от нетерпения, спрашиваю его.

Таир неожиданно берет меня за руку, прижимает ее к своей груди и отвечает:

— Сабина, что бы не случилось, ты должна быть сильной. Я рядом.

— Ты…что-то знаешь? — глаза вмиг наполняются слезами, потому что до меня доходит смысл его слов и интонации. — Кто?

Он тяжело вздыхает и шепчет:

— Папа. Он погиб на месте.

— Нет! Нет! — прижав ладонь к губам, начинаю кричать и плакать, а Таир обнимает меня и крепко прижимает к себе. — Дада! Дада! Таир, может они ошиблись? Скажи, что они ошиблись.

Но он только целует меня в макушку и повторят: “я рядом”.

— А мама? — с надеждой поднимаю на него воспаленные глаза.

— На операции.

Крохотная надежда теплится во мне. Я не могу их потерять. Остается лишь молить Аллаха о спасении.

Таир усаживает меня на скамью у стены, садится рядом и приобнимает меня. Кладу голову на его плечо и трясусь от новой волны рыданий. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем к нам выходит хирург.

— Родственники Мавлюды Кибировой? — спрашивает он, окинув взглядом зал приемного отделения.

— Мы, — Таир помогает мне встать, а доктор подходит ближе.

— Это моя мама, — с надеждой говорю я.

— Мне очень жаль, — звучит приговор. — Травмы очень тяжелые. Остановка сердца на операционном столе.

Упасть не дает муж, подхватив меня и обняв. В ушах эхом отдаются слова хирурга: “остановка сердца, остановка сердца, остановка…” Мое собственное сейчас обливается кровью, потому что я не смогу без них.

— Таир, что сказал врач? Это же неправда, да? Мама жива? — я все еще лелею призрачную надежду, потому что не хочу верить в смерть родителей.

Но Таир сжимает мои плечи, целует в висок и тихо произносит.

— Нет, Сабина. Их больше нет.

— Нет, мама! Мама! — я кричу, вцепившись ногтями в его руку. — Мамочка. Пустите меня к моей мамочке! Мааам!

— Все, все, Сабина! Все! — он так сильно обнимает меня, что мне не хватает воздуха. Кажется, я тоже умираю.

— Что с девушкой? Они ехали с дочерью — Ирадой, — не выпуская меня из рук, спрашивает муж у врача.

— В реанимации после операции. Состояние средней степени тяжести, — сообщает тот.

— Ей что-то нужно?

— Пока нет. Она под наблюдением. Когда придет в себя, мы вам сообщим. Но в реанимацию мы не пускаем.

— Хорошо, спасибо. Сабина. Сабина, послушай, — Таир гладит меня по волосам и шепчет в ухо. — Ирада жива. Она в реанимации.

Постепенно до меня доходит смысл его слов. Сестренка выжила! Она здесь, борется за жизнь. И я должна быть с ней рядом.

— Правда? — отстранившись заглядываю в его глаза.

— Да. Да, — повторяет он несколько раз.

Вытираю щеки рукавом и судорожно вздыхаю.

— К ней можно?

— Пока нет. Она еще не пришла в себя.

— Я хочу быть здесь, когда она очнется, — убираю волосы за уши и нервно приглаживаю их ладонями. — Надо позвонить домой, сказать, что мы задержимся. Нафиса, наверное, капризничает.

— Не волнуйся, я позвоню. Попрошу сестер помочь родителям.

— Да, — говорю я в пустоту. — Ты прав.

У меня очень хорошие отношения как со старшей, так и с младшей золовками. У них тоже семьи и наши дети примерно одного возраста. И сейчас я благодарю в Аллаха за то, что попала в такую семью.