Он, она, они

Через минуту Говоров стоит на стуле, свободный конец галстука привязан к люстре. Игорь обходит его, любуясь своей работой.

Лера. Ну и что дальше?

Игорь. Не знаю, но я из одного чудика вот так же должок выбил…

Маша. Спятил? Отвяжи его! Он же в милицию…

Игорь. Никуда он не заявит. Он милиции больше нас боится.

Лера. Хватит! Отпустите его. Пусть уходит!

Сергей. Погодите! Я хочу взять у него интервью!

Лера. Интервью с петлей на шее? Ты пьян…

Антон (хрипло). Я не буду отвечать!

Сергей. Почему?

Антон. Мне трудно говорить…

Сергей ослабляет петлю.

Сергей. А теперь?

Антон. Хорошо, но только выключите диктофон и положите его так, чтобы я видел…

Сергей выполняет его требование.

Сергей. Теперь поговорим?

Антон. Что вас интересует?

Сергей (задумчиво). Тоша, знаете, что меня поразило больше всего, когда я собирал на вас досье?

Антон. Понятия не имею.

Сергей. А вот что! Вы очень долго были честным человеком. Вы же не родились взяточником!

Антон. Полагаю, вы тоже не родились шантажистом.

Сергей. Сейчас речь не обо мне. Но вы-то? Диссидент! При коммунистах в тюрьме сидели.

Игорь. Спер что-нибудь?

Маша. Теперь все, кто при советской власти воровал, диссидентами называются.

Лера. Ты так считаешь?

Маша. Папа так говорит.

Сергей. Твой папа не так уж далек от истины. Но в том-то и дело, что господин Говоров ничего не спер. Он сидел за убеждения. Ведь так?

Антон. Да.

Сергей. Сколько вам тогда дали? Пять?

Антон. Шесть.

Сергей. И вы их честно отсидели.

Антон. Да. Честно.

Сергей. Не стали стукачом, как некоторые…

Антон. Не стал. Хотя, конечно, предлагали и срок обещали скостить.

Сергей. Жалко…

Антон. Чего жалко?

Сергей. Себя. Как вам объяснить? Вы, Тоша, самое большое разочарование в моей жизни!

Лера. И в моей жизни. После мужа…

Игорь. Чудная у вас жизнь!

Сергей. Заткнись, Кошельков! Пока ты на крысах зарабатывал, мы на митинги ходили. Специально, чтобы Тошу послушать. Боже, как он говорил о прогнившей партократии, о справедливости, о том, что человек не винтик и не шпунтик, но свободная личность, достойная иной жизни!

Игорь. Ладно врать-то!

Сергей. Лера, скажи ему!

Лера. Это правда. Я плакала, когда слушала. Он был как Савонарола!

Маша. Кто-кто?

Лера. Не важно.

Сергей. Но ведь Савонарола не мог стать вором! Значит, с самого начала была какая-то червоточина. Но я ее не нашел.

Игорь. Плохо искал…

Антон. И не нашли бы.

Сергей. Тогда почему? Почему вы, совесть русской интеллигенции, стали вором?

Антон. От того же, отчего и вы, – от обиды.

Лера. От обиды?

Антон. Да. Я всегда верил, что человека уродует несвобода. Оказалось, свобода уродует его еще больше. В том, прежнем мире, который я так хотел разрушить, бедности не стыдились. Мы собирались на крошечных кухнях, пили пустой чай и спорили о будущем. И оно наступило. И были счастливые толпы, ловившие на митингах каждое мое слово, и было упоительное чувство, что я, вчерашний зэк, делаю историю. Я чувствовал себя архитектором, который строит людям, привыкшим жить в бараках, хрустальный дворец! Когда какой-то журналист впервые назвал меня совестью русской интеллигенции, я заплакал от счастья и гордости за свою жизнь…

Игорь. Экие вы все плаксы! Гранкин, это не ты назвал Тошу совестью русской интеллигенции?

Сергей. Не помню. Может, и я…

Антон. …А потом светлые залы моего дворца заполнили негодяи и проходимцы, думающие только о деньгах. Такие, как вы, Кошельков! Мы дали вам свободу – золотой ключ к счастью. Во что вы эту свободу превратили? В отмычку, в фомку…

Игорь. Значит, такую свободу вы нам и дали!

Антон. Бросьте! Вы не только набили себе карманы, вы еще стали глумиться над теми, кому совесть не позволяла красть. Бедность в этой стране стала позором! Вы в глаза называли меня совестью русской интеллигенции, а за спиной шептали: «Дурак! Нищий дурак!» И мне надоело быть нищим дураком. Надоело! В конце концов, я тоже человек. Мне тоже нужны деньги.

Лера. Чтобы покупать студенток на улице?

Антон. Это не ваше дело. К тому же такие досье, которые собирает ваш супруг, стоят недешево!

Сергей. А что вы сделали с моим досье? Если не секрет…

Антон. Поставил на полку. У меня таких много…

Сергей. Для будущих биографов собираете?

Антон. Вы же сами сказали, что за деньги любое вранье сумеете превратить в правду. Так чего же мне бояться?

Игорь. Тоша, можно я тебя поцелую?

Маша. Сначала развяжи его!

Игорь развязывает депутата, помогает ему сойти со стула, обнимает.

Антон. За что?

Игорь. За все! Если бы не твой хрустальный дворец, я бы до сих пор таксистом ишачил!