Он пришел. Книга первая

«Да! Предложение об отъезде в Израиль исходило от моего сердца и моего разума. Но это нисколько не ухудшит сложившуюся ситуацию! Мой муж, Моше, не умеет лгать. И если его спросят о том, что произошло в родильном отделении нашей районной больницы, он обязательно откроет сокрытое, – ребицин смотрела поверх мальчика, как будто за ним кто-то стоял и задавал ей вопросы, на которые она и отвечала. – Да! Я теперь понимаю, что эта семья находится под защитой Всемогущего. Но слово из моих уст уже вышло! И теперь уже никому нет возможности вернуть его обратно, так как прошедшее время не возвращается».

Никто из присутствующих не помышлял прерывать эту одностороннюю беседу. Но в мыслях каждого из них зарождалось немало вопросов. Однако каким-то образом эти вопросы доходили до разума Естер, и она в своих высказываниях на них отвечала.

Сара подумала: «Если сложившаяся ситуация настолько серьезна и нам действительно придется отправиться в Израиль, тогда где мы будем жить? Ни у родителей же Мордехая, где квартира и так переполнена».

«Нет! – отвечала Естер и продолжала: – Моя старшая сестра вместе с мужем имеют три кибуца (рабочий поселок колхозного типа). В одном из них вам предоставят дом и все, что потребуется для начальных шагов на земле Израиля. До нашего прихода к вам я совершила телефонные переговоры со своей старшей сестрой. Она согласилась помочь во всем, что понадобится для вас и вашего мужа».

«Как все это интригующе интересно! – размышлял Мордехай. – Какую профессию нужно иметь в кибуце? Если по всей своей жизни мне приходилось работать головой, а не руками!»

«Господин Мордехай может не волноваться! При знании хибру (еврейский язык, общепринятый в государстве Израиль, как письменный, так и разговорный) и при владении языками других народов в таком большом хозяйстве предоставят немало работы как в переводах с других языков на родной, так и обратно, и еще в учительстве. Наш народ разбросан по всему миру, и не всем новоприбывшим в государство Израиль известен родной язык», – сказала жена рабая Естер.

Рабай Моше-Хаим тоже пребывал в задумчивости. Он обращался к самому себе: «Так что теперь, Моше-Хаим? Как жить дальше? Помогая другим, ты совсем забыл о себе и своей семье! А в десяти заповедях сказано: ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО СВОЕГО, КАК САМОГО СЕБЯ! Значит, все, что я делаю, исходит не от благого сердца! Обучать ТОРЕ и священным писаниям других людей – очень ответственная мицва (заповедь). Исполняя эту заповедь, следует быть внимательным и очень осторожным в своих высказываниях и с предельной осторожностью относиться ко всем предположениям в мыслях своих. Одна ошибка может стоить многих человеческих жизней! ХУКИМ (заповеди, не поддающиеся человеческому разуму, поэтому их объяснения незначительно коротки) и МИШПАТИМ (заповеди, доступные человеческому разуму, поэтому их объяснения значительно расширены и их трактование приводится в книге Мишна-ТОРА), при исполнении таковых все творения и все создания Всемогущего Господа Бога, Всесильного нашего, двигаются к усовершенствованию своих возможностей. А при нарушении этих заповедей приходят жестокие и сметающие все на своем пути война и голод. Этот маленький отрок дышит истиной, сокрытой от нашего разума! Все больше укрепляется убеждение в том, что этот младенец – тот, кого мы ожидаем по нашим просьбам к Благословенному Творцу Вселенского мира, приводит меня к однозначному решению: встать и следовать за ним, куда бы ни направил он стопы своих ног».

«Все так! Все так, дорогой мой Моше-Хаим, – после недолгого молчания произнесла Естер и продолжала: – Как говорил раби Тарфон, ДЕНЬ КОРОТОК, А РАБОТЫ МНОГО, И РАБОТНИКИ ЛЕНИВЫ, НО ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ ВЕЛИКО И ХОЗЯИН ТОРОПИТ. Семье этого младенца нужно сопровождение. Следуй за ним и обустрой начинание их на земле Израиля. За дочерей наших и за меня не волнуйся, ШЕХИНА над нами пребывает. Все будет хорошо!» Ребицин опустила глаза и, раскрепостив пальцы рук, расслабилась. Еще мгновение, и она вернулась из трепета в нормальное состояние. Взяв чайную чашечку из тонкого фарфора, Естер положила в нее кусочек сахара и налила кипяток из пыхтящего паром самовара.

Все смотрели на жену рабая в ожидании продолжения начатой беседы. Но все вернулось на круги своя. И теперь за столом разгорелась оживленная и многосторонняя беседа.

= 6 =

Теплое апрельское утро врывалось в открытые окна всего города. Всё и все просыпались, подготавливая себя к суетному дню. Певчие птицы, спрятавшись в кронах деревьев, разливали свои трели, одаривая прохожих непрерывным разноголосием. Мокрые и черные носы пушистых серых белок пребывали в постоянном движении. И вот уже одна из них, сидя на хвосте, торопится забить свои щеки найденными в траве орешками. Нахохлившиеся голуби то там, то тут гарцуют перед голубками, прося тех о мимолетном брачном союзе, но самки не торопятся с выбором партнера, поэтому отпрыгивают в сторону и улетают. За этими танцами внимательно наблюдают бездомные коты и кошки. Зазевался голубок и… острые когти впились в загривок одного из диких голубей.