Он пришёл сверху. Том I. Во власти сна

— Ну, хотя бы мои коллеги на станции. Плюс солнце, голубое небо. Скучаю я, — ответил он, не поворачиваясь.

— Понимаю, — сдавленно ответил Артём, на глазах от кашля проступили слёзы.

Первомай всё также сверлил отсутствующим взглядом огонь, будто механически двигая рукой, чтобы делать затяжки.

Немного помолчав, Артём сказал:

— Я кстати был сегодня в библиотеке. Читал книгу, которая вроде как летопись Отчина.

Первомай дёрнулся, будто проснулся. Часто заморгав, он наконец посмотрел на Артёма.

— О, и как тебе сказочки?

— Почему ты считаешь это сказочками?

— Может и не сказочки, но точно бесовщина, которая мешает нормальному развитию города. Я забрал всё из-за чего они верили, что всё должно быть так, как было. Надо же как-то развиваться, в конце-концов. Хотя, конечно, до нашего уровня им всем далеко.

— И ты разделил их на разряды, ввел работу и зарплату…

— Ну да, чтобы было как у людей.

— А зачем было делить их на разряды?

— Ну, во первых это помогло снизить преступность. Существа с низким развитием не уживаются с высокими, понимаешь? А так, каждый занимается тем, что умеет лучше всего, районы развиваются в своём темпе. А если бы низшие с высшими работали на одних и тех же предприятиях — всё разрушилось бы за один день.

— Думаешь, низшим нравится такая жизнь? Я просто бывал внизу, там довольно жутковато.

— Так они и сами такие — жутковатые, — усмехнулся Первомай. — Думаешь, я плохой правитель?

— Ни в коем случае, — отрицательно замотал головой Кристалинский.

— Спасибо, — вождь расплылся в благодарной улыбке, в затем сказал:

— Важно соблюдать баланс.

Артём вопросительно глянул на вождя.

— Потому что народ начинает страдать под гнетом. В управлении большими массами главное не переступать черты, думать о своих подопечных и давать им приятные и важные для них вещи, и не пытаться эксплуатировать свой народ. Так что, если не переступать определенной черты — можно править вечно.

Услышав слово «вечно» Артём почувствовал какую-то тревогу, перемешанную с тоской. Слово было сказано буднично, как будто само собой разумеющееся, и Артём знал, в чем дело. В растворе.

— Но как ты собираешься бросить свой народ и вернуться домой? Получается, без тебя в городе снова начнется упадок. И раствор. Ты говорил он помогает тебе…

— Да чёрт с ним, с раствором. Я переживу. Лучше короткая жизнь, чем бесконечное унылое существование под землей, — голос Первомая дрогнул. — Как червь сижу тут! — с досадой выплюнул он.

— А город — у меня на это есть преданные слуги. Не Нойл, конечно — последнюю фразу Первомай заговорчески прошептал, оглянувшись, не подслушивает ли их слуга. В верхнем районе полно умных и достойных кандидатов. Осталось подготовить этого человека, но этим я буду заниматься в самый последний момент.

— Да и то… — Первомай вдруг с досадой махнул рукой, и сжал в пухлой ладони подлокотник кресла.

— Что?

— Неблагодарные твари… — прошипел вождь, буравя взглядом рыжие всполохи в камине.

Артём почувствовал, будто всё тело прожгла молния. Сонливость в секунду исчезла. Он подобрался, сел прямо, а затем, окинув взглядом вождя, тихо спросил:

— Кто? Неблагодарные твари?

— Я знаю, что против меня готовят восстание.

Артёму показалось, будто сердце пропустило удар.

— Восстание? Кто? — Артём постарался успокоить дыхание, но воздуха будто не хватало. Он сглотнул. Вдруг ему показалось, что он непозволительно громко дышит.

Взгляд Первомая, теперь тяжёлый, будто чужой, метнулся на Артёма. Вождь не повернул головы и оттого движение зрачков показалось ещё более жутким.

Артём почувствовал, как внезапно резко намокли подмышки.

— Не знаю — кто, — коротко ответил вождь. Две чёрные оливки взгляда снова метнулись на огонь в камине, будто бы раскалённые нити могли дать ответ.

— Да не бойся ты так, Тёма, — оскалился Первомай. — Я тебя в обиду не дам, знаю, что ты не очень умеешь драться. Если что — сразу ищи меня. Я скажу, что делать.

Сердце ухнуло вниз. Артём тихо выдохнул и, снова упав в кресло, сказал:

— Спасибо, Первомай. Но… Откуда у тебя эта информация? Про восстание?

— Стражи говорят, что в городе неладное. Это, скорее всего, кто-то из смотрителей или из верхнего района. Низшие слишком тупы, чтобы вести за собой…

Артём промолчал.

— Когда будет следующая встреча со смотрителями, где-то недели через четыре, если по нашему, я попрошу тебя мне помочь.

Артём ощутил, как от нервного напряжения начало крутить живот. Как же хорошо, что Первомай сейчас не смотрит на него!

— Как я могу помочь? — со всей силы борясь с дрожью в голосе, произнёс Артём.

— Я буду занят на встрече. Сначала подведём итоги, затем ужин. Понаблюдаешь за ними, за смотрителями, затем скажешь… Может кто себя ведёт как-то не так… Глазки бегают, или молчаливый слишком. Понимаешь меня?

Артём тоже посмотрел на огонь. Он так сильно разгорелся, что начало припекать лицо. Или это от нервов?

— Хорошо, Первомай, конечно, я помогу, — с трудом выдавил он и до боли закусил губу.

В его мыслях крутилась сцена: