Она чужая

– Хватает. И не в деньгах дело. Я хочу оставить след в истории, прежде чем исчезнуть со сцены мира окончательно – это ведь мое первое столетие – потом я уже не смогу и носу высунуть, даже самая крошечная статейка в журнале уже будет опасна для моего инкогнито. Хочу сделать что-то для этой страны, прочитать о себе в учебниках или книгах по истории США. Я честолюбив.

– Я это заметила, но ты собирался в душ. – Кэш делала вид, что не обращает внимание на то, как высвобождаются пуговицы ее рубашки–пижамы из-под оков петлиц, его прикосновения вызывали легкую щекотку. – И если ты не будешь ужинать, то я жду тебя.

Она, в отличие от Криса, не мечтает о славе, под каким бы соусом ее не подавали. Бессмертие окончательно расставило все по своим местам: вся их роль в судьбе человечества, вся слава должна была достаться другим, следы должны быть стерты, а существование забыто. Это ее устраивало. То что хотел Крис – было вполне себе допустимо. В рамках одной человеческой жизни он мог попробовать все.

– А, что с тем делом о суициде?

Наконец спросила она, задав вопрос ему вдогонку, решившись все-таки вспомнить об этом моменте. Она знала, что Крис проводит не все дни напролет в своем кабинете или на бесконечных встречах в компании Лекса, иной раз ее звонки заставали его в полицейском участке, бывало, что за него отвечал его адвокат.

–Закрыли. На бритве было полно ее отпечатков пальцев и ни одного моего, им в конце концов удалось найти предсмертную записку. Она написала ее несмываемым маркером, зажав в руке, но забыла, что маркер может быть и несмываемый, но вот бумага разбухает. Воду в ванной спустили, но никто не обратил внимание на плавающую и приставшую к эмали бумажку. Почему вдруг решила спросить об этом?

Он обернулся, застыв в дверях раздетый по пояс. Кэш смотрела на привлекательного, но такого уставшего мужчину, гадая, хватит ли у него сил на ужин или после горячей воды он размякнет, словно пластилин, позабыв о сексе напрочь.

– Чтобы ты мучился над этим вопросом в душе. Иди. Так ты будешь есть?

Крис наградил ее красноречивым взглядом, затем только усмехнулся, приближаясь и подхватывая ее на руки. Кэш вцепилась ему в плечи.

– Ты что делаешь, сумасшедший? Отпусти меня!

– Буду, но позже.

Глава 9

Как она оказалась на той улице? Кэш вряд ли смогла бы это объяснить. Она просто попала сюда, стояла и наблюдала за происходящим со своей “смотровой площадки”.

Завалы уже практически расчистили, остались нижние этажи, парковка и технические помещения, но найти кого-то из живых спустя такое долгое время не представлялось возможным. Однако родственники, друзья и близкие тех людей, что еще числились без вести пропавшими, продолжали приходить, ждать и надеяться на то, что они несмотря ни что еще живы.

Кэш ежедневно приезжала сюда и смотрела на происходящие работы, как люди и техника разгребали завалы; слушала звучание отбойных молотков, двигателей, лопастей, креплений, шипение сварки. Падение близнецов зацепило рядом стоящие здания, какие-то не подлежали восстановлению и их было решено разобрать, другим требовался косметический ремонт и замена стекол.

Она стояла практически возле дороги, позади нее шумели и неслись, опережая друг друга, машины, но Кэш не обращала на это внимание, проигнорировав начавший накрапывать мелкий дождь. Многочисленный поток людей, не уменьшающийся, а с каждым днем и часом все более и более увеличивающийся, потихоньку начал иссякать. Ее перестали то и дело задевать, толкать, пихать и пытаться оттеснить в сторону. В кармане пискнул новый телефон, принеся очередное смс, Кэш подержала его в руке и тут же отпустила, решив, что ничего важного, раз ограничиваются сообщениями.

На улице, глядя на развалины, осталось совсем немного людей, таких же молчаливых и безучастных к происходящему, как и она сама. Они стояли, как одинокие безмолвные статуи, молча скорбящие по тем, кого уже не вернуть.

Дождь усилился, добавился ветер, Кэш поправила воротник плаща, закрывая им шею и грудь, продолжая оставаться на месте. Ей было совсем не холодно, наоборот дождь прибил духоту, пыль на улицах и сбил выхлопные газы. Повеяло приятной свежестью и в воздухе запахло озоном.

Она надела плащ сегодня, поддавшись уговорам Эмили, что всегда смотрела сводки погоды и одевалась согласно рекомендациям метеорологов, даже если день, несмотря на обещания специалистов, обещал быть светлым и солнечным.

Кэш редко верила синоптикам, ей иногда хотелось сказать, что гидрометеорология –больше искусство, чем наука. Но Эмили было не переубедить.

– Совсем промокла. Давно стоишь?

Сердце пропустило удар и, кажется, затаилось, Кэш повернулась к говорящему.

Лекс.

Он стоял рядом, всего в шаге от нее, заправив руки в карманы брюк и приподняв воротник плаща от задувающего вместе с влагой ветра. Не застегнулся, но шею бережет или модничает. Кэш мысленно фыркнула.

– Не знаю. Когда приехала – дождя не было. А ты здесь что делаешь?

Лекс посмотрел на нее искоса, слегка дернув плечом, и вновь перевел взгляд вперед.

– Приезжаю время от времени, но если это место зарезервировано…