Она любит плохих парней

– Пока еще нет, – отвечаю я абсолютно серьезно.

Рома наклоняется к моему лицу и цедит сквозь сжатые зубы:

– Прекращай этот цирк, мне начинает надоедать.

– За этим и пришла. Сейчас я соберу вещи, и все закончится.

– Ни хрена!

Испуганно отклоняюсь и слышу голос внутреннего редактора:

«Тихонечко берем стакан со стола…»

Вслепую нащупываю стакан и крепко сжимаю его, зрачки Ромы расширяются.

– Кис… – выдыхает он и поднимает руку, чтобы коснуться моего плеча. – Мы…

– Я тебя не люблю. Мы расстались. Это все.

– Хрень! – кричит он, ударяя по столу. – Любишь! Еще как любишь!

Уже готовлюсь к схватке, медленно поднимая стакан, пока Рома гневно дышит мне в лицо, как вдруг слышу тонкий женский голос:

– А можно потише? Башка трещит.

Удивленно приподнимаю брови и выглядываю из-за плеча Ромы. В проеме стоит миниатюрная блондинка и чешет голову, зарывшись пальцами в спутанные длинные волосы. Белая футболка едва прикрывает ее бедра, а красные колени не оставляют никаких вопросов. Болезненная улыбка появляется на лице, старые шрамы ноют. Рома такой… Рома. Слов нет. Но его глупость мне даже на руку.

– Сорянчики, – щебечу я. – Я ненадолго, пришла забрать кое-что.

– Скройся! – рявкает Рома.

– Пить хочется, – хнычет она. – Ромусь, можешь…

– Я сказал, свали!

– Бык, – весело произношу я, отступая, – где же твое гостеприимство? Судя по коленям, девочка не один час старалась и стакан воды уж точно заслужила.

Направляюсь к холодильнику и достаю бутылку минералки. Наполняю стакан и, прихватив пакет с книгами, подхожу к девушке. Взгляд Ромы печет затылок, но я не обращаю внимания.

– Держи. – Протягиваю девушке стакан. – Советую еще и аспиринчика бахнуть, он должен быть в левом шкафчике на верхней полке. Полегчает, гарантирую.

– Спа-си-бо, – шепотом отвечает она.

– Да не волнуйся ты так. Я всего лишь бывшая, которая пришла за вещами.

Покровительственно хлопаю девушку по хрупкому плечу и прохожу мимо. Дверь в спальню теперь приоткрыта, и чем ближе я к ней, тем сильнее затягивается удавка на шее. В первую очередь взгляд падает на смятую постель: черная простынь скомкана, а лавандовое одеяло лежит на полу. Их я покупала, но забирать не стану.

«Почему? Можем устроить большой костер во дворе, шашлыки пожарить или баранью ногу. У нас, кстати, есть знакомый баран», – предлагает свой вариант внутренний редактор.

Осматриваю комнату дальше, повсюду разбросаны вещи, а запах перегара такой, что меня едва ли не выворачивает наизнанку. Рома появляется в дверях, его взгляд растерянно мечется из угла в угол.

– Я забыл, что она здесь. Не помню даже ее имени, вообще ничего не помню о вчерашней ночи, – говорит он так спокойно и уверенно, будто это и правда может все изменить.

Молча подхожу к комоду и опускаюсь на корточки, выдвигаю нижний ящик и принимаюсь торопливо запихивать одежду в пакет.

– Кис, я был не в себе…

– Ром, заканчивай, – перебиваю строго. – Я слышала все твои отмазки миллион раз: перебрал, потерял контроль, слишком тяжелый день, слишком сильно я мозг тебе вынесла, отец достал, погода плохая. Все вокруг плохие, один ты хороший и несчастный, поэтому тебя нужно принимать и прощать, но я больше в этом не участвую. Тебе не нужно оправдываться передо мной. Ты свободный парень и волен спать с кем хочешь и сколько хочешь.

– Но нужна мне только ты. Правда нужна. Без тебя все еще хуже.

Толкаю пустой ящик и поднимаюсь на ноги, глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю. Я сама подсадила Рому на эти чувства. Сама приучила, что со мной можно так обращаться, и убедила в том, что любую его выходку я пойму и постараюсь забыть. Я делала все, чтобы остаться рядом, чтобы он проникся мной и… полюбил. Мерзкий вкус жалости к себе смешивается с остатками алкогольных паров и оседает в легких.

Оборачиваюсь и получаю мощный удар отвращения. Взгляд Ромы почти безумен, плечи напряжены, кулаки сжаты. Ему не нравится моя отрешенность, и это понятно, ведь до недавнего времени он видел только покорное обожание с систематическими выплесками эмоций, после которых я все равно оказывалась перед ним на коленях. Раньше я приняла бы его злость за сильнейшее проявление чувств, за страх потерять меня, но теперь вижу, что это лишь задетое эго и нежелание оставаться в дураках. Он не любит меня. Он любит то, что я люблю его. Что же я натворила?

Выхожу из спальни, не проронив больше ни слова. Не думала, что все это будет так трудно. Руки и ноги сводит, хочется бросить все и сбежать, но я себя контролирую, помня о цели. Нужно стереть лишние точки, оставив только одну, иначе это никогда не закончится.

Громкие шаги за спиной вколачивают гвозди в позвоночник. Вхожу в ванную комнату, Рома влетает следом и захлопывает дверь. Вздрагиваю, но быстро прихожу в себя, открываю навесной шкафчик и сгребаю баночки и тюбики с полки прямо в пакет.