Она Мальвина (СИ)

— Они тоже должны приносить мне доход! — прорычал он, тыча толстым, как сарделька, пальцем в сундук.

Мальвина чуть улыбнулась и протянула руку к чёрной плётке, лежавшей рядом с ней и взяла её.

— Они абсолютно бесполезны. Не умеют ничего, а главное, не хотят.

— Как это? — обиженно выпятил нижнюю губу Карабас-Барабас, плюхаясь на табуретку, стоявшую неподалёку от сундука. — Так что ж, я даром пёр этот сундук через весь город, тогда как просто мог посадить в карманы тебя и этого музыкантишку? — он стукнул кулаком по крышке сундука.

” — Вот теперь было бы самое время сказать этому бородачу, чтобы он вытащил из сундука Пьеро и Арлекина, а остальных кукол сжечь, чтобы не осталось свидетелей, — подумала Мальвина. — Этот бородач, кажется, способен на любую жестокость и сделал бы это. Одно моё слово — и им конец. Но это слишком легко для них — сгореть заживо. Прежде они должны пройти через моё воспитание!»

Мальвина пересчитала хвосты на плётке. Их оказалось ровно семь.

— Я могла бы обучить их танцам и пению, — промолвила она. — И эти куклы тоже смогли бы приносить вам деньги.

Кукла интуитивно поняла, как магически действует на Карабаса-Барабаса слово «деньги». И сделала на него упор.

— Да? — в голосе бородача послышалась радость. — Обучай!

— Но, боюсь, они не захотят меня слушаться. С ними просто невозможно разговаривать! Они даже дядюшку Джоакино никогда не слушались. Только дерзили и смеялись в ответ. И даром ели свой хлеб.

— Я их даром кормить не буду! — проревел Карабас-Барабас. — Это они должны меня кормить!

— Они не захотят. Но есть выход, синьор Карабас.

— Какой?

Мальвина поднялась с циновки и приблизилась к всё ещё сидевшему на табуретке Карабасу-Барабасу, сжимая в крошечных ручках плётку. Подняла на него большие кроткие небесно-голубые глаза.

— Воспитание, синьор, — голосок её, как всегда, звенел, как серебряный колокольчик, — воспитание. Начните с него. Покажите с первой же минуты их пребывания в вашем жилище, что вы настроены очень, очень серьёзно. Это надо сделать с самого начала, не теряя даром драгоценного времени. Действуйте, синьор! — благословляющим тоном завершила Мальвина и, очаровательно улыбнувшись, протянула обоими руками плётку Карабасу-Барабасу.

========== Глава 11. Первое наказание ==========

Карабас-Барабас принял плётку из рук Мальвины.

— Ага! — радостно проговорил он и, приподняв тяжёлую крышку сундука, сунул в него руку и принялся шарить. Из сундука понеслись перепуганные вопли.

Мальвина вновь вернулась на циновку и поудобнее устроилась на ней, по-турецки подвернув под себя ноги, и приготовилась смотреть.

Всё шло, как надо: Карабас-Барабас вытащил из сундука именно Прозерпину. За рыжие длинные волосы. Поначалу она орала от боли, но потом злобность в ней пересилила боль и она проговорила, обращаясь к Карабасу:

— Как ты посмел поднять меня за волосы? Ну, ты за это поплатишься! Я тебе устрою! Ты пожалеешь! Ты меня ещё не знаешь, ты будешь плакать кровавыми слезами! Лучше отпусти меня!

Карабас-Барабас только ухмыльнулся и брякнул куклу на крышку сундука так, что она оказалась лежащей ничком и, размахнувшись, ударил её плёткой. Она издала душераздирающий вопль и снова принялась за угрозы. Второй удар исторг у неё ещё более громкий крик, угрожать уже не хватало сил. Третий лишил её сознания.

Карабас-Барабас растерялся на несколько минут. Но Мальвина, оглядев большими небесно-голубыми глазами помещение, заметила стоявшее в углу рядом с хромоногим столиком ведро с водой, указала на него Карабасу. Тот понял всё и, взяв со столика, на котором валялось много старой жестяной посуды кружку, зачерпнул воды из ведра и вылил на Прозерпину. Та очнулась и снова ощутила на себе удары плётки. И опять потеряла сознание. И пришла в него в очередной раз от холодной воды. И вновь — порка. И так было до тех пор, пока Мальвина не произнесла:

— Ну, довольно, синьор Карабас, она хоть и деревянная, а дух из неё можно вышибить.

Карабас-Барабас прорычал что-то нечленораздельное и швырнул куклу, лежавшую без чувств, в сторону, за сундук. И вытащил для порки другую куклу.

Он порол и порол кукол до состояния полусмерти и кидал друг на друга. Когда дошла очередь до Пьеро, Мальвина произнесла:

— Это музыкант. Его лучше не пороть, если вы хотите, чтобы уже завтра мы выступили и заработали для вас деньги. А то он потеряет силы и не сможет сыграть на лютне.

Карабас-Барабас вновь прорычал и бросил Пьеро на циновку рядом с Мальвиной. Тот сел рядом:

— Мальвина, вы спасли меня! Не значит ли это, что в вас начали зарождаться ответные чувства ко мне?

— Нет, — холодно ответила Мальвина. — Вы не выполнили мои условия, не отомстили за меня, а значит, ни о каких взаимных чувствах не может быть речи. Вы не способны защитить меня!

Следующим был Арлекин и Мальвина замолвила словечко и за него:

— Этот не такой непокорный, как другие куклы. Этот тоже мог бы выступить с нами.

Арлекин, описав дугу в воздухе, плюхнулся на циновку рядом с Пьеро.

— Уф, — выдавил он из себя, — вот это влипли, так влипли!