Она Мальвина (СИ)

— Но… Ааа… Мммм… Но ведь наши шнурки могут лопнуть и мы упадём прямо в огонь и сгорим…

— А может, всё обойдётся? — насмешливо проговорила Мальвина.

— А если нет?..

— Похоже, не так уж вам и жалко своих братьев, если вы не согласны болтаться вместо них над огнём. Так почему должна жалеть я, если они меня не пожалели, когда ставили мышеловку возле моей кровати?

Куклы, опустив головы и ссутулив плечи, отошли от стола Мальвины.

А между тем, Дьяволино и Груша вели себя совершенно безумно. Они висели над огнём, но отнюдь не смирно и осторожно, чтобы не перетёрлись шнурки. Оба были так озлоблены друг на друга, что гнев и ярость лишили их благоразумия. Они ругались, кричали, пинали друг друга, пихали кулаками и вертелись, вертелись, вертелись. И это плохо кончилось: шнурки, за которые были подвешены они, оборвались почти одновременно и деревянные куклы одна за другой полетели в огонь, на котором только что приготовил завтрак Карабас-Барабас.

Но горбунам не было суждено сгореть живьём: оба со страшнейшими воплями выскочили из пламени так, что оно даже не успело зажечь их и оба бросились к ведру с водой. Они плюхнулись в него, но вода вынесла на поверхность их деревянные тела.

Карабаса-Барабаса это так насмешило, что он чуть ли не битый час ревел от оглушительного полоумного смеха, раскачиваясь на табуретке. Глядя на него такого, Мальвина думала: ” Вот и куклы такие, как он, только они в рабстве, а он над ними господин. А так они такие же, как он. И точно ли они подлежат перевоспитанию? Хотя, возможно, не все такие бездушные, как Дьяволино и Груша. Вот эти трое всё-таки хлопотали за них, как за братьев, всё-таки способны кого-то жалеть. Хотя и жалость тут дурная, даже думать не хотят, за что те наказаны. Наверно, многие куклы всё-таки не безнадёжны. Но как их дальше воспитывать? Вот они были злобными и своевольными, теперь получают за это наказание, каждый день для них проходит в невыносимых муках. А они по-прежнему дикие, тупые и глупые, хуже многих животных. Что же им не хватает? Может, духовной пищи?»

========== Глава 21. Карабас-Барабас отказывает Мальвине и что из этого получается ==========

Она подумала немного. Затем приблизилась к Карабасу-Барабасу, заходившемуся от хохота и раскачивающемуся на табуретке:

— Карабас-Барабас. Мне необходимы новые приобретения. Книжки, тетрадки, чернильницы, перья, пенал и простые карандаши.

Весёлость Карабаса как сдуло ветром. Он умолк и брови его угрюмо сошлись на переносице:

— Ты испортила мне хорошее настроение! Это зачем тебе ещё какие-то книжки, тетрадки, карандаши?

— Книжки мне нужны для того, чтобы я могла их читать по вечерам, а то у меня начнётся хандра в вашем унылом сарае. А тетрадки и другое для того, чтобы учить кукол азбуке. Иначе они скоро потеряют последний разум и превратятся в павианов.

— Это баловство, читать там какие-то книжки! — прорычал Карабас-Барабас. — А для того, чтобы куклы могли приносить мне пользу, им не надо знать азбуки!

— Надо. Куклы тупеют с каждым днём, они скоро начнут мычать вместо того, чтобы говорить!

— Ну и пусть мычат!

— Значит, вы мне отказываете?

— Отказываю!

В ту же ночь у Мальвины начался насморк, к утру она уже кашляла и у неё поднялась температура. Разумеется, в таком состоянии она уже не была способная развлекать зрителей.

Карабас-Барабас не придал этому значения, решив, что Пьеро и Арлекин справятся и без неё, сумеют развлечь зрителей. Пьеро сыграет на лютне, споёт, а Арлекин уже научился ходить на руках и кувыркаться в воздухе, так что эти двое как-то сумеют заполнить время представления.

Однако, его расчёты себя не оправдали. Сначала зрители терпеливо слушали песни Пьеро, смотрели на выходки Арлекина, затем подняли крик:

— А где же девочка с голубыми волосами? Мы хотим услышать, как она поёт и увидеть, как она танцует! Мы заплатили деньги за билеты, покажите девочку с голубыми волосами, девочку покажите!

Карабасу-Барабасу пришлось выползти на подмостки сцены и оправдываться, что девочка с голубыми волосами заболела и выступать не будет. Зрители возмущённо загудели, заулюлюкали.

А на следующий день зрителей было наполовину меньше, чем в предыдущий день.

Карабас-Барабас не мог этого пережить. Накануне ему пришлось потратиться на лекарства для Мальвины, а теперь ещё и прибыли вдвое меньше той, к какой он привык.

Просунув огромную косматую голову между розовых занавесок в закуток к Мальвине, он злобно выговаривал ей:

— Что это тебя дёрнуло заболеть именно сейчас, когда мне так нужны деньги, когда строительство здания театра жрёт их, как саранча? Ты же слишком любишь себя, чтобы пить холодную воду или стоять на сквозняке, как же ты умудрилась заболеть так не к месту?

— Наверно, это у меня от огорчения, — вздыхала Мальвина. — Я слишком чувствительна к переживаниям. Вы ведь отказали мне, не купили книги, тетрадки и прочее, что я просила. Наверно, я заболела от расстройства.