Она Мальвина (СИ)

— Вот как оно в жизни-то бывает! Совсем не так, как у нас! Как было интересно! Мы словно прогулялись по солнечному дню, по зелёной травке, хоть на часок покинули эту тюрьму! Спасибо тебе, Мальвина!

Мальвина не могла поверить: деревянные куклы, о которых до сих пор она была самого низкого мнения, сказали ей спасибо? Они испытывали чувство благодарности? Неужели в их тёмных душах перешёл какой-то перелом, поворот к светлой стороне?!

— Значит, вы хотите, чтобы отныне я читала вам по вечерам?

— Хотим, Мальвина, хотим. Хоть какая-то отдушина, хоть как-то отвлечься от мучений! Читай нам, Мальвина, пожалуйста, читай!

Мальвина улыбнулась и глаза её потеплели. Видимо, страдания на самом деле хотя бы частично очистили деревянных кукол, притупили ненависть и зависть к ней, Мальвине. Очевидно, они поняли, что может быть что-то худшее, чем муки зависти.

— Ну, если вы оценили чтение и книги, то, пожалуй, можно и ещё облегчить вам кое-что, — она продолжала улыбаться. — Сегодня мы уберём эти обломки кирпичей, что лежат под гвоздями, на которые вас вешали и выбросим в окошко.

В сарае было одно-единственное окошко, в которое в дневное время проникал дневной свет. Оно было зарешечено. Все другие дыры в сарае Карабас-Барабас заколотил досками в первые же дни появления кукол в его доме, он опасался, что Мальвина, Пьеро и Арлекин, которых он не запирал в сундуке, могут от него сбежать. И на единственное окошко он поставил решётку.

— Выбросить кирпичи? — куклы удивлённо переглядывались между собой. — Между прутьев решёток просунуть обломки кирпичей и вышвырнуть их наружу?

— И подмести пол от кирпичной пыли, — добавила Мальвина строго. — Но прежде помогите друг другу снять шнурки.

— Снять шнурки? — глаза кукол начали загораться давно забытой радостью. — Ты хочешь сказать, что нас больше не будут подвешивать на гвозди?

— В ближайшее время нет, в дальнейшем посмотрим на ваше поведение.

— Урааа! — закричали куклы. — Нас больше не будут подвешивать на гвозди над битым кирпичом! Нам не надо будет бояться смерти!

Они уже собрались разбиться на пары, чтобы помочь друг другу распутать шнурки, но Дьяволино с перекошенным от злобы ртом поднял вверх обе руки, заорал:

— Остановитесь! Вы что, с ума сошли?! Вы не понимаете, что Карабас-Барабас вам всем оторвёт головы за это?

========== Глава 23. Выбирайте, кого вы сейчас послушаетесь ==========

Вид у Дьяволино был такой, как будто он только что увидел огромного паука размером со слона.

— Никакие головы Карабас-Барабас не оторвёт, — спокойно проговорила Мальвина. — Я объясню ему, что это я велела выбросить кирпичи.

— Ты?! — это уже выступила вперёд Прозерпина и глазные впадины словно стали ещё огромнее, они теперь напоминали две бездонные пропасти. — А не ты ли сама это придумала, не ты ли подсказала Карабасу набросать битого кирпича, вбить в стену гвозди и вешать нас на них?

— Да, признаться, я тогда была сильно зла на вас, — ответила Мальвина. — Мне так было обидно за эти синие волосы, что я даже намеревалась всех вас сжечь в этом сундуке. Но потом я передумала и решила всех вас перевоспитать. И мне показалось, что сегодня вы уже стали лучше, чем прежде, хотя по тебе и Дьяволино этого не скажешь. Если куклы полюбили книги, они не безнадёжны. А значит, больше нет нужды в гвоздях и битых кирпичах. Убирайте кирпичи и снимайте шнурки! — снова обратилась она к куклам, робко переминавшимся с ноги на ногу и перешёптывавшимся.

— Не вздумайте! — проорал Дьяволино, дико выпучив глаза. — Эту фарфоровую Карабас не тронет, она ему нужна, всё посыплется на наши головы! Нам станет ещё хуже, чем было до сих пор! Вы думаете, нам не может быть хуже? — он возбуждённо прошёлся вдоль стоявших в ряд кукол. — Вот смотрите: нас кормят овсянкой два раза в день. Да, овсянки мало, она без соли, без масла, без молока. А что если и этого не будет? А что если Карабас будет так разгневан, что овсянку мы будем есть только раз в день? А если один раз через день? Через два? Через три? Мы окочуримся от голода! А ещё у нас в сундуке просверлены дырочки. Они хоть и маленькие, но худо-бедно пропускают воздух. А если Карабас-Барабас заколотит их досками? Опять воздух будет проникать только через тоненькие щёлки и мы не сможем спать от удушья. Уж лучше пусть остаётся, как есть, лишь бы не было ещё хуже!

Прозерпина подхватила:

— А может, будет даже и лучше! Если мы будем послушными и никак не станем раздражать синьора Карабаса, если каждый из нас хорошенько пораскинет умишком и придумает, как особенно угодить синьору Карабасу, то он поймёт, что мы тоже выгодны ему! И он разрешит нам подсаливать овсянку и даже начнёт выдавать нам на ужин по стаканчику молока!

Куклы оживлённо заговорили между собой, облизываясь и мечтательно вздыхая.

— А кто вздумает перечить синьору Карабасу, тот непременно кончит в огне треножника! — грозно выкрикнула Прозерпина, подняв вверх левую руку.

Мальвина навела на неё взгляд голубых глаз, которые вновь сделались невыносимо холодными.