Она не умела стрелять

– Все, сучка, спать. Поссать во дворе, но сегодня не советую – мальчики гуляют. Потерпишь, – он издевательски захихикал, поднял лампу и через дверь в стене ушел в другую половину сарая. Там он некоторое время возился, звенел посудой, вздыхал, что-то бормотал. Потом затих.

В туалет хотелось невыносимо, болел переполненный мочевой пузырь. Но на улице были псы. Ксану охватила злость: «Да пошли вы все… Я пока не умерла». Стараясь не звенеть цепью, она сделала несколько шагов вдоль стены, разгребла бесчувственными руками какую-то кучу мусора и долго с наслаждением оправлялась. Потом вернулась на место, устроилась на мешках, поджав ноги. Последнее, что она запомнила из той нереальной ночи – тяжелый металл цепи, приятно холодивший опухшие ладони.

После окончания рабочего дня, который в этот раз тянулся невыносимо медленно, Георгий Романов направился в гостиницу «Москва». Он снова стал бездомным. Этот факт показался ему особенно удручающим, будто выбили у него табуретку из-под ног, и теперь он обессиленно болтался на веревке, словно набитый ватой клоун – веселый и страшный. «Смеемся, делаем вид, что все нипочем, спина ровная, голос бодрый», – так учил его на последнем тренинге в Киеве известный коуч. И Жорик «делал вид, что все нипочем», ощущая себя беспомощной разрисованной куклой. Почему возникли ассоциации с клоуном, он не знал – наверное, от нелепости ситуации, в которой он так внезапно оказался по вине бывшей жены.

Жорик лежал на кровати в самом дешевом номере, потерянно уставившись в блестевшую под тусклой желтой лампой поверхность кувшина с водой. И здесь вездесущий Laminark! Когда эту марку только завезли из Турции, он одним из первых купил и привез домой набор небьющейся посуды с красными цветами на ослепительно белом фоне. В то время это было дорого и престижно. Сегодня такая посуда олицетворяла собой для него нищету. Кувшин раздражал, как и номер, пропахший куревом.

Совершенно некстати вспомнилось, как однажды в командировке, в трехкомнатном люксе, ему попался на глаза женский журнал, который он стал листать, измаявшись от безделья. Прочитав фразу: «В 80% случаях мужья изменяют женам с их подругами или сотрудницами по работе», он тогда весело рассмеялся, потому что это была чистая правда. Да, с Инной жена познакомила его сама в канун Нового Года, на корпоративе. Лекса тогда с гордостью представляла мужа сотрудникам и сотрудницам, и эта гордость ему льстила. Вся женская половина присутствующих ей завидовала, о ней говорили, на нее показывали пальцем – такой блестящий муж! Он с достоинством отвечал на знаки внимания, произносил комплименты, сдержанно улыбался. Но заместитель главного редактора Инна Николаевна поразила воображение Жорика сразу и до глубины души. Она была, несомненно, его уровня – такая же элегантная, спокойная, знающая себе цену. Он ей тогда галантно поклонился, подал визитку, поцеловал тонкое белое запястье, украшенное изящным браслетом. Весь вечер он искал ее глазами, пытаясь встретиться взглядом, но Инна, единственная из всех дам, не обращала на него никакого внимания.

На следующий день он позвонил в редакцию, попросил о встрече. Предлог был вполне официальный – статья о его компании. Дурочка Лекса пришла в восторг от того что сама Инна Николаевна будет писать о муже большой материал – с фотографиями, цитатами из его статей по юриспруденции. Она даже не подозревала, сколько он заплатил Инне лично – этих денег хватило бы жене на три с половиной зарплаты. Так началась их любовная связь. Тайные встречи продолжались почти год, Жорик стал поговаривать о возможной совместной жизни и даже сам начал планировать развод, надеясь, что Инна согласится стать его женой. Но она отшучивалась, намекая, что для этого ему надо стать как минимум генеральным директором – вот тогда они точно поженятся. И он терпеливо ждал удобного случая, считая сложившуюся ситуацию вполне удовлетворительной. В конце концов, времени у них обоих было более чем достаточно – Лекса не в счет, ее в любой момент можно было отодвинуть в сторону.

Но с того момента, как исчезла его жена, Инну будто подменили, она стала вести себя холодно, отстраненно, будто не было тайных встреч, совместных командировок, планов о будущей жизни. Что случилось с его ласковой беззащитной кошечкой, почему она постоянно так напряжена? Неужели исчезновение Лексы каким-то образом повлияло на ее рабочую карьеру? У Жорика было явственное ощущение, что в этом странном уравнении была еще одна переменная, о которой он ничего не знал. Ну, не могло бегство Лексы так расстроить Инну, не могло! Они находились на разных полюсах, Инне никогда не было дела до его жены. Или было?

Он решил позвонить, набрал номер, но окошечко телефона осветилось табличкой: «Абонент занят. Перезвоните позже».

…Именно в это позднее время, когда Жорик предавался своим тревожным размышлениям, Инна сжимала потными пальцами мобильный телефон.

– Почему она до сих пор на свободе? – резкий скрипучий голос пугал Инну до дрожи. – Это ваша кандидатура, не так ли?