Она сказала: «Нет!»

– Я понимаю, – перебил Киру Влад, – Не хотели давать надежду на продолжение отношений. Поверьте, я всё понял с первого раза. Букет в день рождения – просто знак любезности от недавнего знакомого. Не более того. Так что я не ждал Вашей благодарности.

– Спасибо, – пробормотала Кира, явно смущённая этим прямолинейным разговором.

– Нам с Вами предстоит плотно работать вместе. Леонид Андреевич назначил меня ответственным за проект со стороны холдинга, коль скоро победила фирма, которую я предложил. Лично для Вас есть в этом какая-нибудь проблема? Если есть, то я попрошу заменить меня.

– Нет, что Вы! Работа есть работа.

– Прекрасно! Я рад, что Вы относитесь к работе как профессионал.

На этом они расстались. Кира старалась держаться подальше от Влада, но взгляд её нет-нет, да и отыскивал его среди собравшихся. Он о чём-то беседовал с мужчинами, пил шампанское, подходил к столу, плотно уставленному тарелками с закусками и трёхярусными вазами с фруктами, танцевал с женщинами, смеялся или просто улыбался, и ни разу его взгляд не пересёкся с взглядом Киры. Этот новый, холодный, равнодушный к ней Влад почему-то задевал её за живое. И она ушла с корпоратива, как только разрешил Семён.

19

В течение следующих двух месяцев Кира вместе со своей командой прочувствовала на собственной шкуре, что на самом деле имели в виду подчинённые Влада, когда характеризовали его как «жёсткого», «не всегда справедливого», «напористого», «умного» начальника.

Цейтнот начался с первого же дня совместной работы. А первый день работы на следующий день после корпоратива. Семён, который был на встрече с новыми заказчиками один, пришёл оттуда не в себе и сразу созвал всех своих сотрудников на видеоконференцию, чтобы ребята ознакомились с жёстким графиком работы по созданию сайта. Ребята, привыкшие за полтора года пандемии к свободе, мягко говоря, удивились. И давлению, и срокам окончания работ к Новому году. Обсуждался даже вопрос об отказе от контракта. Но амбиции профессионалов и азарт русского человека – «врёшь, русского на «слабо» не возьмёшь!» взяли верх.

После первого же совещания Владислава Олеговича все возненавидели. Он разговаривал с ними так, как будто с момента выдачи задания прошёл уже месяц, а не неделя. Вроде и не оскорблял, и голос не повышал, а все чувствовали себя раздавленными. Как отличники, перешедшие в новую школу и оказавшиеся там двоечниками или, на крайняк, лентяями, не выучившими уроки.

Общее давление само собой привело к объединению. Они стали собираться вместе, чтобы обсудить положение дел и выработать стратегию работы. От офиса с начала пандемии фирма отказалась и пришлось собираться на дому. Женщин в их маленьком коллективе было всего две – Екатерина и Кира. Катерина жила с маленьким ребёнком и мужем, который тоже сидел на удалёнке, в однокомнатной квартире. Желанием принимать у себя голодных и злых после совещаний с заказчиком мужиков не горела. Наоборот, самой хотелось иметь повод смыться из дома (сидеть вместе с мужем 24 часа в сутки в тесном закрытом помещении, было ещё то испытание для семейных отношений!). Кира жила одна в двухкомнатной. Так что собираться стали у неё. Кира не возражала, поскольку принимать у себя ребят было единственной возможностью быть в курсе событий (её присутствие на совещаниях с Владом по его графику начиналось только через месяц), а готовка её не тяготила.

Собирались 2 раза в неделю. Во вторник, сразу после совещания с Владиславом Олеговичем, чтобы «сбросить пар». И в воскресенье, чтобы «сверить часы».

К концу первого месяца отношение к жёсткому заказчику изменилось. Изменилось незаметно для самих ребят. Появилось уважение к его эрудиции (казалось, что он досконально знает любой предмет, относящийся к разработке сайта, едва ли не лучше тех, кто им занимается), к его въедливому уму (он с лёту нащупывал слабое звено в том или ином их решении и тут же указывал на него). Даже его напор начал восприниматься не как тотальный прессинг, а как стимул к движению вперёд. А отсутствие с его стороны замечаний, по выполненной за неделю работе, стало расцениваться чуть ли не как одобрение. Короче, отсутствие «кнута» стало «пряником».

Кира прямо-таки с нетерпением ждала «дозволенного» графиком работ времени появиться на совещании. Очень хотелось посмотреть на «действо» изнутри, чтобы составить собственное мнение. И, как назло, опоздала на совещание. В первый же день впервые в жизни. Не по собственной вине – лифт застрял между этажами.

Кроме скомканного «Простите!», сказать ещё что-то, оправдаться, Владислав Олегович Кире не дал. Выразительно посмотрел и махнул рукой – садись, мол, уже, не маячь в дверях. Дальше – ещё хуже. Прямо посередине совещания у Киры зазвонил телефон. Владислав Олегович откинулся на спинку кресла и холодно наблюдал, как Кира боролась с телефоном, а потом с ехидцей спросил:

– Можем продолжать, Кира Львовна?

Пунцовая Кира кивнула головой.

– Спасибо!