Она уходит по-английски (СИ)

Я открыл правый ящик. Стол, к радости, не развалился. Пыль медленно начала оседать. В нем я нашел несколько старых ручек, карандашей, ластик, ключи. Во втором ящике лежал мой пакет с деньгами, пачка сигарет и какие-то документы. Я не поверил своим глазам.

Когда попытался вытряхнуть скрученные в рулоны деньги из пакета, то они упали на пол (или что-то типа пола) и рассыпались в прах. Для сравнения лучше всего подойдет опять кинохроника установки флажка на дне океана, когда от соприкосновения с тяжелым предметом вверх поднималась вековая грязь.

Пачка сигарет от прикосновения тоже рассыпалась. Документы трогать не стал. Подул. Пылью заволокло все вокруг. Все стало прахом. Когда пыль немного рассеялась, я увидел одну старую фотографию. Видимо, она лежала под документами.

На ней был я, кажется, немного постаревший, и какая-то девушка с младенцем на руках. Никто не улыбался. Моих родителей и Кати рядом не было.

Тут я заметил кольцо и цепочку с крестиком около задней стенки ящика. Брать не стал. Посмотрел. Да. Это было мое обручальное кольцо и какая-то цепочка с серебряным крестиком. Потом все-таки не удержался и попытался взять их в руки. Кольцо рассыпалось, будто это даже было не кольцо, а цепочка и крестик нет. Я взял ее, подержал на весу и надел на себя.

Глава 13

- А если жена узнает?

- Откуда? - Ну, брат, всякое может быть. Сплетни быстро разлетаются. Ты что Полину не знаешь? Она, если на мужика глаз положила, то все. А если в постель затащила, считай, пропал.

- Да ладно тебе. С кем не бывает. Мужик есть мужик.

- Я бы так не сказал. Если Полина поймет, что ты ею просто воспользовался, она тебе жизни не даст. И твою семью разрушит, и карьеру твою под откос пустит. Не ты первый, брат. Сладкая она штучка. Мало кто мог устоять, понимаю. Она и меня одно время пыталась обхаживать.

- Посмотрим. Если пикнет, я ее сам со свету сживу.

- Кажется, наш пациент просыпается.

- Ага. Точно. Давай звони его врачу. Пусть приходит.

- Сейчас.

- Максим, слышишь меня?

- Да, - чужим голосом ответил я.

- Вот и хорошо. Глаза можешь открыть?

- Не знаю.

Я попробовал. Открылись с трудом. Огляделся немного, когда зрение сфокусировалось. Висели капельницы. Дозаторы пищали.

- Где я? Что со мной случилось?

- Где, где. В реанимации. Тебе язву в желудке зашивали. Везучий, блин. Был бы не у нас - не успели бы довезти.

- Откуда язва-то?

- Это ты у врача спросишь. Сейчас она придет.

Врач-реаниматолог вышел.

Мне стало совсем плохо. Что же это такое? Почему все это на меня валится? Сердце пересадили. Стимулятор поставили. Так еще и язва какая-то. И опять эта проклятущая реанимация. Боже, я так больше не могу! За что ты меня так наказываешь?!

Слезы потекли по щекам.

Через непродолжительное время пришла Елена Николаевна.

- Здравствуй, Максим.

- Здравствуйте.

- Как себя чувствуешь?

- Сложно сказать. Плохо, наверное.

- Проблема в том, что мы боялись отторжения на фоне отмены лекарств, пока тебя зашивали. И такролимус в капельницах у нас закончился некстати. Пришлось срочно заказывать. Тебе сейчас пока есть нельзя. Еду будешь получать также через капельницу в виде раствора. Вещь малоприятная, но что поделаешь. Вообще это вносит значительные коррективы в наше лечение и твою выписку. Это самое питание сильно повышает уровень сахара в крови. Боимся, как бы диабет не развился у тебя, и не образовывались сгустки крови. Инсулин сейчас будем колоть каждый день.

- А насколько далеко отодвинулись сроки выписки?

- Сложно сказать. Теперь в любом случае еще одну биопсию нужно будет сделать. Кровь наблюдать. Концентрацию такролимуса. Гастроскопию делать, чтобы посмотреть, как заживает язва.

- А откуда она взялась-то?

- Таблетки. Осложнение.

- Понятно.

- Ты плакал, что ли?

Кивнул.

- Это полезно, но не увлекайся, - сказала она улыбаясь. - Давай лежи. Завтра мы тебя заберем к нам.

- Хорошо. Спасибо, - сказал я. - А как долго я тут пробыл?

- Сутки.

- Сутки...

Она ушла.

Зашла медсестра.

- Нужно чего? - спросила она, доставая из пачки тонкую сигарету. - А то я покурить тогда пойду.

- Нет, - сказал я. - Все хорошо.

- Ладно.

И вышла. В коридоре было слышно, как кто-то позвал ее:

- Полин, зайди ко мне.

- Что такое, Павел Игоревич?

- Ты, надеюсь, понимаешь, что было между нами - это просто случайность. Нам было хорошо и все.

- Нет, Павел Игоревич, не понимаю.

- Что ты начинаешь Ваньку валять? Все ты понимаешь. Я женатый человек. Мне проблемы не нужны.

- Павел Игоревич, за свои поступки нужно отвечать. Если у вас чешется в одном месте ночью и, если вам не хватает жены, то это ваши трудности. Я вам не дешевка какая-нибудь, чтобы поматросить и бросить.

- Да ты стерва паршивая! Убирайся отсюда. Ноги твоей завтра же не будет тут!

- Да что ты, кобель, сделаешь? А?! Жене своей настучишь на меня? Что ты ей скажешь? Как тискал медсестру ночью, пока она дома глаз не смыкала с ребенком? Давай. Я посмотрю на тебя тогда.

- Заткнись!

- Милый, что ты так взбеленился? Нам же ведь хорошо было? И вчера, и три дня назад, и месяц назад.

- Уйди и только попробуй что-нибудь рассказать своим подругам или хуже того моей жене.