Они боролись с коммунизмом. Том 30

Похоже, было, что это какой-то оазис: всё в буйной зелени, деревья покрыты крупными цветами, от которых исходил устойчивый приятный аромат. Большинство зданий в Кампале выкрашено в белый цвет или построено из белого кирпича, отчего весь город показался мне каким-то необычайно светлым.

И солнце, много солнца, приятного, ласкающего, неназойливого.

Отель был первоклассный даже по европейским стандартам, с кондиционерами, множеством цветов и зелени, с отличными кухней и рестораном.

В нем человек отдыхал и наслаждался приятной прохладой и хорошим обслуживанием. Весь персонал состоял из африканцев. Молодцы англичане – подумалось мне – вышколили! Здесь я впервые отметил одну из положительных сторон их господства в этой стране.

Отдохнув с дороги, приняв душ и переодевшись, мы с Надеждой Григорьевной в сопровождении наших немногочисленных сотрудников отправились осматривать город. Время клонилось к вечеру, и жара заметно спала.

Ощущался только приятный теплый воздух, напоенный специфическим угандийским ароматом, запомнившимся мне на многие годы.

Прошлись по главной улице, называлась она Импала-стрит. Импала – это одна из пород африканских антилоп. Заходили в магазины, супермаркеты, кафетерии. И везде чувствовалась Англия, видны были следы её еще недавнего хозяйствования.

Да, англичане все обустраивали для себя с удобствами, с европейским комфортом, и всё пока сохранялось в таком виде, как было при них.

Сразу же бросалось в глаза, что вся торговля, – а позднее мы узнали, что и большая часть промышленности – находились в руках индусов.

Нас никто в Кампале, естественно, пока еще не знал, и поэтому мы сходили за обычных туристов, никто на нас не глазел и с разговорами не приставал. Столица Уганды показалась нам приятной и по-своему красивой, экзотической.

Ждать приглашения на вручение верительных грамот долго не пришлось.

Уже на второй день по приезде нам сообщили из угандийского МИД, что генерал-губернатор, представитель английской королевы в Уганде, готов принять от меня верительные грамоты через пару дней.

Это было показательно, так как в дипломатической практике быстрое принятие верительных грамот от вновь прибывшего посла означает, что правительство страны придает важное значение отношениям со страной, которую посол представляет.

Вручение моих первых верительных грамот прошло нормально, после чего я стал окончательно "легализованным" послом СССР в Уганде.

Теперь можно было заняться нанесением визитов официальным лицам Уганды и послам других стран, – а их к этому времени набралось уже около двух десятков, считая поверенных в делах, – чем я и занялся в сопровождении второго секретаря посольства Юрия Викторовича Куплякова, уже успевшего за пару недель обжиться в Уганде настолько, что в моих глазах выглядел как старожил – всё, казалось, он здесь знал и охотно делился со мной этими знаниями.

Впрочем, как я вскоре убедился, способность к пытливому и быстрому впитыванию в себя всего нового была одной из характерных черт этого молодого, способного и общительного дипломата.

Не выпускали при этом из вида и другой немаловажный вопрос – поиски подходящего дома для размещения посольства.

Предложений было много, но ни один из вариантов нас не устраивал. То район не подходил, то дом не нравился, то арендная плата слишком высока. Наконец удалось найти подходящий домик в пригородной части Кампалы – тихой, чистой и зеленой, а если судить по её обитателям, то можно считать и аристократической. Там мы с Надеждой Григорьевной и обосновались, а сотрудники посольства сняли себе квартиры рядом, в том же районе.

Началось приспособление дома для нужд посольства.

А это было связано со значительными перестройками, так как по условиям секретности в доме должны были быть соответствующим образом оборудованные помещения для шифровальной работы и спецчасти.

Усложнялось дело тем, что для этих перестроек и приспособлений запрещалось приглашать местных мастеров, иностранцев. Обычно для этих целей приезжали специалисты из Союза.