Они были мелкие и золотокрылые

– Я не хочу, чтобы её пичкали дешёвыми препаратами, а то и вообще экспериментальными, которые не жалко потратить на несчастных третьеполосников. Я хочу купить для неё всё самое лучшее!

– Как пожелаете, – пожал плечами врач. – Список – у бот-администратора. Смотрите колонку номер три. Возможна оплата в рассрочку. Также для вас обязательно обновление блокиратора – вы не вправе озвучивать жителям третьей полосы то, о чём сказали сейчас мне. Пройдите в кабинет номер…

Дора сухо кивнула.

– Я смогу поговорить с матерью?

– Конечно. Мы дали ей лёгкое снотворное, но она должна уже скоро проснуться. После обновления блокиратора вы можете подождать в зале ожидания…

Зал ожидания обнаружился на первом этаже, в нём были мягкие диваны с маленькими терминалами у каждого – ты мог ввести номер палаты, имя пациента и наблюдать, когда он проснётся. Дора вбила всё необходимое – мать ещё спала. На всякий случай Дора включила ещё и звуковой сигнал.

Она со страхом посмотрела на время. До смены оставалось чуть больше трёх часов. Когда проснётся мама – неизвестно, сколько добираться потом до работы, как таскать подносы после бессонной ночи – она понятия не имела. Но уходить, не пообщавшись с родным человеком перед операцией, она не могла.

И как только Зоя умудряется быть свежей после бессонной ночи? Правда, на прощание она сказала… Дора нахмурилась, вспоминая. Что она сказала? Что помчит домой и ляжет спать? Нет, не домой. Она собиралась заночевать у какой-то подруги, здесь, рядом, чтобы лучше выспаться и выйти с утра на работу.

«Кто-то же должен прикрыть твою задницу!» – вот, что Зоя прокричала ей в спину, а она даже не заметила.

– Надо завтра отблагодарить её, – пробормотала Дора, глядя на спящую фигурку на схематической кровати. – Нет, уже сегодня. Зоя замечательная. Ей бы больше времени проводить со златокрылом…

Её разбудил тонкий писк над ухом. Дора подпрыгнула на диванчике и увидела, что фигурка на табло теперь светится зелёным и полусидит на кровати.

Мама проснулась.

– Не слишком же ты торопилась, – проворчала мать, завидев её, и демонстративно повернулась к стенке.

– Я прилетела, как только узнала. Но ты же спала. Как ты мама?

– Жива ещё. А ты, небось, надеялась, что помру, пока соизволишь добраться.

Дора глубоко вздохнула и присела на край кровати.

– Я договорилась с доктором – тебе будут давать хорошие лекарства. И уход после операции за тобой будет хороший.

Мать, наконец-то, повернулась к ней. Скользнула взглядом по откровенному бордовому платью – короткому и с глубоким декольте.

– А что это на тебе надето? Ты чем там вообще зарабатываешь? – мама даже на локте приподнялась.

– Мы просто были в клубе с подругой. Отдыхали после работы. И тут я получила письмо от Эжена. Даже хорошо, что рядом была Зоя, не представляю, как бы я без неё до тебя добралась ночью…

– Не помню я, чтобы в наших клубах так выряжались. Это и есть твоя лучшая жизнь? – мать скривилась и упала на подушку.

М-да, теперь и маме вколют блокиратор. Дора взяла её за руку.

– Мама, ты главное поправляйся. А платье это мне и самой не нравится. Зоя навязала, но она хорошая.

Мать хмыкнула. И, прежде чем успела сказать очередную колкость, Дора принялась рассказывать про Зою – как подруга её поддерживала, как учила сервировать столы и общаться с постоянными клиентами… Слегка помутнело в голове – блокиратор напоминал, чтобы не болтала лишнего. И Дора продолжила на более нейтральную тему – подруга сейчас, наверняка, уже прикрывает её перед начальницей, потому что Дора должна быть здесь, с матерью.

Мама поджала губы, на лице её так и читалось знакомое: «Значит, мать тебе в тягость? Значит, мать тебе работать мешает?». Но Дора снова её опередила, быстро добавив:

– Видишь, какая она замечательная, благодаря ей я могу спокойно быть здесь, провести тебя на операцию. Я бы и так была бы здесь сейчас, но с нею всё-таки спокойнее. Так что, можно простить ей странные платья. А ты – выздоравливай.

Мать бросила на неё косой взгляд и неуверенно похлопала по руке. Взгляд внезапно стал растерянный. Как будто мама вдруг забыла что-то важное. Или – наоборот, вспомнила.

Этот взгляд преследовал Дору всю дорогу, пока она шла по территории соседнего с больницей университета к воздушному эскалатору, который должен был доставить её на вторую полосу. Преследовал настолько, что она даже не заметила едва не налетевшего на неё белокурого юношу-студиоза, который застыл и потом долго смотрел ей вслед, дёргая себя за ухо и краснея, как помидор на грядке…

Ноябрь 41 год н.к.э., Эдуард