Они были не одни

Все трое перешли в соседнюю комнату, служившую для кьяхи спальней.

— Право слово, мы так устали, что не грех выпить стаканчик раки! — проговорил Кара Мустафа и направился к шкафу. Достал полуторалитровую бутылищу раки, присланную ему в подарок беем из Корчи вместе с мешками для зерна. Поднес ее к губам и сразу опорожнил на целую четверть. — Хо-хо! Вот это раки! Дай бог здоровья бею!

— Смотри-ка, да ты ее почти всю выпил! — воскликнул Ферра, беря у него из рук бутылку. Поднес ее ко рту — и раки зажурчало у него в горле.

Яшар подошел к печке, открыл стоявший на ней противень и отрезал себе кусище пирога с начинкой.

— Масла маловато, но пирог свежий и вкусный! — проговорил он с набитым ртом. Затем подошел к Рако, взял у него бутылку — и не оторвать! Когда он наконец отнял бутылку ото рта, у него по бороде стекали капли раки, смешиваясь с крошками жирно намасленного пирога.

— Курочка немного остыла, но все равно вкусная, — заметил Леший, жуя куриную ножку. — Славно стряпает молодка Барули!

Пирог поставил Бойчо, — была его очередь. Курицу же дал Барули не в очередь, а в виде штрафа за то, что без позволения кьяхи срубил в лесу несколько стволов для постройки на зиму стойла.

Леший еще раз приложился к бутылке и пришел в веселое настроение. Правда, он здорово устал, но зато завтра отправится в Корчу! Когда бей увидит доставленный хлеб, он, можно в этом не сомневаться, обрадуется. Угостит великолепным обедом, напоит раки и даст баклавы^[24] на закуску. А вечером, может быть, возьмет с собой в домик кормилицы… Хо-хо-хо!.. И, может быть, там ему посчастливится еще раз увидеть украдкой ту, которую он встретил несколько месяцев тому назад! Гибкую, как змейка, с белоснежным телом, видным сквозь тонкие покровы, с такой грудью… Ах, довольно, довольно мечтать!..

Мустафа облизнулся, съел вторую куриную ножку, снова приложился к бутылке. Завтра, да, завтра он увидит эту красавицу. Зажмурил глаза и, отдавшись сладкой истоме, растянулся на деревянной кровати…

Со скрипом приоткрылась дверь, и в ней показалась голова Шоро.

— Мы еще нужны зачем-нибудь или можем идти?

— Вон отсюда, разбойники! — заорал Леший, как бешеный вскакивая с кровати и бросаясь к двери.

— Мы дожидались только твоего распоряжения, — оправдывался Шоро, и пятеро крестьян, согнувшись, один за другим вышли из башни.

— Невежи! Скоты! Испортили мне настроение! — еще раз выругался Леший и снова приложился к бутылке. Он так рассвирепел, что готов был стукнуть Шоро противнем по голове, если бы этот хам вовремя не убрался.

Рако Ферра расстался с приятелями очень поздно, после того как они распили еще бутылочку раки, принесенную им в подарок от крестьян.

Кьяхи хорошенько заперли двери, задвинули железные засовы и, усталые, пьяные, легли спать.

А Гьика еще бодрствовал: все мучился угрызениями совести из-за того, что не выполнил свой долг. Когда он вечером вернулся домой, его встретила повеселевшая жена — маленькому стало лучше.

— Он сейчас спит у дедушки на коленях. Едва ты ушел, как он заснул и до сих пор не просыпался, — рассказывала Рина, помогая мужу разгружать осла.

— Накорми осла хлебом. Он заслужил… Принеси, а я пока расседлаю его, — сказал Гьика жене.

Рина проворно сбегала домой и вернулась с несколькими кусками хлеба. Одной рукой она подавала ослу хлеб, другой держала его под уздцы. Гьика расседлал осла, схватил руку жены и сжал ее с таким пылом, словно они встретились после долгой разлуки.

— Иди домой, я сам с ним управлюсь, — сказал он и нежно погладил жену по щеке.

Рина почувствовала себя счастливой: после рождения ребенка сегодня муж впервые приласкал ее. Будто вернулась их первая любовь. Смеющаяся и радостная вошла Рина в дом.

Гьика поставил осла под навес, положил ему в кормушку кукурузы и прошелся по двору. Он и сам не понимал, что побудило его сжать жене руку, погладить ее по лицу… Сегодня он испытывал большую нежность к жене, ребенку, отцу и сестре — ко всем своим близким. Он посмотрел вдаль, где в ночном мраке еле виднелась башня бея. Его мысли, как и мысли всех его односельчан, были там. Завтра утром все они, бросив свои дела, как подъяремные волы, потащат на себе в Корчу урожай, отнятый у них беем.

— Леший, если ему заблагорассудится, может и жен наших обесчестить, а мы все равно будем сидеть сложа руки! — прошептал Гьика и топнул ногой.

— Гьика, иди ужинать, софра уже накрыта! — позвала его с порога сестра.

Он вошел в дом. Жену свою Гьика любил всей душой и, чтобы ее не огорчать, во время ужина старался казаться веселым. Взял на колени маленького и поиграл с ним. Перед тем как лечь спать — а спали они все в одной комнате, отделенной перегородкой от хлева, где находилась скотина, — Рина потрясла лампу: хотела убедиться, достаточно ли в ней керосина. Поставила ее у изголовья и рядом положила спички: среди ночи может проснуться ребенок, и придется сразу зажечь свет.