Они были не одни

Грустно становилось Василике всякий раз, когда она, сидя у окна за рукоделием или вязанием чулка, видела, как ее подруги с веревками за плечами отправлялись в лес. Они шли веселые, много смеялись. Василика не решалась даже выйти во двор, а только смотрела на них через окно. Слезы появлялись у нее на глазах, и она уходила в чулан, где никто не видел, как она плачет. Перед родителями и гостями она старалась казаться беззаботной и веселой.

Но наступил день, когда затворничество стало ей невмоготу. Отец ее в это время находился в Корче, а мать гостила в соседнем селе у тетки. Остальных домашних она не очень-то боялась и потому, не раздумывая, взяла веревки и присоединилась к веселым подругам, отправлявшимся за хворостом. Раньше лучшей ее подругой была Лена, дочь Ничо; но после того как в прошлом году, в день святого Георгия, Лена вышла замуж, Василика крепко подружилась с Витой, дочкой Ндреко. Очень помогло укреплению их дружбы и то, что брат Виты — Гьика был закадычным другом жениха Василики. Но с тех пор как Петри поссорился с ее отцом, Василика редко виделась с Витой. Узнай отец, что они встречаются, Василике бы несдобровать.

На этот раз она шла вместе с Витой, и обе подруги могли разговаривать, сколько им угодно, могли раскрыть одна перед другой тайны своих сердец. Сделав вид, что им надо вытряхнуть из опингов колючки, подруги незаметно отстали от остальных. И о чем только они не говорили: и о вышитых свадебных рубашках, и о подарках, которые семья невесты должна прислать семье будущего мужа, и о цветах, которыми должна быть украшена всякая приличная свадьба, и о тех их сверстницах, которые с некоторых пор стали задирать нос, и, конечно, больше всего о женихах. Но стоило Вите упомянуть имя Петри, как Василика изменилась в лице, будто ей тяжело слышать имя, которое было для нее самым дорогим.

Вита очень удивилась этому:

— Мне кажется, ты очень переменилась. Едва я назвала имя Петри, как ты сделалась бледнее полотна. Что это значит, скажи мне? Ведь Петри по тебе с ума сходит. Когда бывает у нас и не застает дома Гьику, только и говорит о тебе.

Василика не выдержала и разрыдалась. Не в силах идти дальше, она остановилась на лесной поляне. Подруги сели на камень. Остальные девушки успели уйти далеко вперед и собирали в лесной чаще хворост. Глубокая тишина царила вокруг. Лишь изредка откуда-то издалека доносились звуки пастушеского рожка.

Над девушками простирались ветви дуба с большими красноватыми листьями. Немного поодаль, за поляной, начиналась густая чаща. При первом взгляде на нее казалось, что смотришь на огромный ковер, весь сотканный из разноцветных нитей — от бледно-желтых до ярко-багряных. Это осень так расцветила лес. Несколько ниже поблескивала гладь небольшого лесного озера, едва колеблемая слабым ветерком.

Василика кинула печальный взгляд на озеро, затем перевела его на желто-багряный ковер осеннего леса, закрыла лицо руками и простонала:

— Родной отец хоронит меня заживо, губит меня!

Вита удивилась:

— Отец? Что он тебе сделал?

— У меня рана вот здесь, в самом сердце! — горько продолжала Василика.

Набежал ветер. С деревьев посыпались десятки красных и желтых листьев; они медленно опускались, кружась над головами девушек. Несколько листочков упало им на волосы и на колени. Василика подняла листок, посмотрела на него с глубокой печалью и проговорила:

— Вот как ветер срывает с деревьев листья, так и отец оторвал меня от любимого… Но… листья опадают осенью, а со мной это случилось в весеннюю пору моей жизни!.. — и она снова расплакалась.

Вита, еще не понимая, в чем дело, попросила подругу рассказать ей все начистоту и поклялась, что скорее умрет, чем откроет кому-нибудь ее сокровенную тайну. Тогда Василика, не осушив еще слез, поведала ей о том, что произошло между Петри и ее отцом, о том, как после этого отец держал ее взаперти и даже не отпускал на озеро за водой.

— Сегодня я пошла за хворостом, ни у кого не спросившись. Если отец, вернувшись из Корчи, узнает, где я была, он изобьет меня. А мне хотя бы еще один-единственный раз повидаться с Петри, а потом отец, если захочет, пусть хоть убьет меня! — с отчаянием воскликнула Василика.

Вита чуть было и сама не расплакалась, будто все это произошло с ней. Это вполне понятно: и ей уже пришлось узнать, что такое любовь. И случилось это еще прошлой весной…

…Вита и Бойко, сын Терпо, уже второй год как любили друг друга. Впервые они обменялись улыбками на пастушеском стане, куда Вита носила пастухам ужин. Чтобы не возвращаться домой с пустыми руками, она решила набрать в лесу немного хворосту. На поляне Вита увидела множество цветов, напоминавших по форме тонкие церковные свечи. Совсем близко позвякивали колокольчики пасшегося скота. Девушка положила собранный ею хворост на землю и принялась рвать цветы, цветок за цветком; скоро у нее получился огромный букет. Усевшись под дубом, она расположила цветы таким образом, что букет переливался всеми цветами радуги.

Неожиданно из кустарника выскочил большой пес и громко залаял.