Они были не одни

Вита перепугалась и выронила букет. Начала звать на помощь, сама же схватила палку и приготовилась защищаться. А собака, оскалив зубы, продолжала лаять, готовая броситься на девушку.

— Помогите! Помогите! — в ужасе кричала Вита, грозя собаке палкой.

В кустах послышался шорох.

— Цыц, Балаш! Цыц! Назад, проклятый пес, а то и впрямь загрызешь человека! — закричал на собаку появившийся из кустов юноша.

Это был Бойко, сын Терпо. Он поблизости пас стадо Шумара, нанявшего его в пастухи. Услышав лай собаки и крики девушки, он бросился на помощь. При виде хозяина собака перестала лаять, завиляла хвостом и отошла в сторону. Вита кое-как оправилась от испуга.

— Спасибо, что отогнал от меня собаку! — смущенно поблагодарила девушка пастуха.

А Бойко смотрел на Виту и не мог наглядеться: такой прекрасной она ему показалась! Смущенная, с блестящими от слез глазами, с большими заплетенными косами… Впервые он увидел ее так близко, рядом с собой.

— Верно, Вита! Этот Балаш злой пес. Придется в конце концов убить его, уж больно много он доставляет хлопот, — проговорил Бойко и после минутного молчания спросил: — А что ты здесь делаешь? И совсем одна…

— Я отнесла пастухам ужин и, чтобы не возвращаться домой с пустыми руками, решила набрать немного хворосту, — отвечала Вита, — хворосту набрала, да вот задержалась: уж очень хороши здесь цветы… Ну, теперь пойду, а то поздно… — и она принялась подбирать хворост.

Молодой пастух увидел рассыпанные на земле цветы, улыбнулся, собрал их и подал Вите букет.

— Жалко бросать цветы. Ты ведь трудилась, собирая их. Какие они красивые!.. На, возьми! — ласково проговорил он.

Вита смотрела на юношу счастливыми и в то же время испуганными глазами. Улыбнулась в ответ и ушла. Даже не успела как следует поблагодарить за то, что Бойко защитил ее от собаки, за то, что подобрал цветы, даже не попрощалась как следует.

Бойко проводил ее долгим взглядом. Новое, еще не испытанное чувство овладело им. Ласковая улыбка девушки, ее нежный взгляд, белые зубы, похожие на камешки в прозрачном ручье, — все это пронзило его сердце. Он взглянул под ноги и увидел еще несколько сорванных цветов, которые она обронила. Подобрал их и прижал к груди…

С тех пор прошло два года. Вита стала красавицей. После встречи в лесу Вита и Бойко горячо полюбили друг друга. Не проходило дня, чтобы она не думала о молодом пастухе, а он — о юной крестьянке. Изредка, встречаясь на праздниках или гуляньях, им удавалось перекинуться несколькими словами, и от встречи к встрече их любовь крепла.

Скоро об этой любви узнало все село. Терпо уже дважды посылал к Ндреко сватов. Но старик встречал их нелюбезно, считая, что дочь еще слишком молода для замужества. Не привлекала его и перспектива породниться с Терпо, семья которого жила еще беднее его семьи.

Тогда между Гьикой и отцом начался раздор: Гьика был за то, чтобы отдать Виту за Бойко, отец — против. А Вита начала прихварывать: худела и бледнела. Отец же по-прежнему никак не соглашался на ее брак с Бойко и даже, побывав в Шён-Пале, дал слово своему старому приятелю Журко, что выдаст дочку за его сына. Но Гьика обещал Вите переубедить отца и добиться его согласия.

Бойко по-прежнему пас стадо Шумара, и Вита, отправляясь в лес за хворостом, тайно встречалась с ним. Она предпочла бы смерть разлуке с любимым и не допустила бы того, что случилось с Василикой. Она надеялась, что Гьика отстоит ее.

Налетел новый порыв ветра, еще более сильный, и над головами девушек, подобно разноцветным бабочкам, запорхали сотни листьев. Василика лежала на траве, положив голову на колени подруги. Вита гладила ее волосы, как любящая мать гладит своего обиженного ребенка. Издалека послышались голоса пастухов.

Хотя Вита и знала, что Бойко среди них нет, ей все же было приятно слышать эти голоса. Она представляла себе, будто Бойко зовет ее и как бы спрашивает: «Эй, Вита! Где ты?..» — и она, как зачарованная, идет на этот зов. А Бойко, увидев ее, отбрасывает в сторону пастушеский посох и торбу, заключает ее в объятия и прижимает к самому сердцу.

Теперь голос раздается где-то совсем близко, — пастух подходит к поляне. Вита обрывает нить своих сладостных мечтаний:

— Вставай, Василика! Пойдем! Не надо, чтобы нас здесь застали…

Девушки поднимаются. У Василики лицо опухло от слез. Она вытерла его концом головного платка и, взяв за руку подругу, направилась в лес. На поляну из чащи вышли остальные девушки, нагруженные вязанками хвороста. Василика и Вита, присоединившись к ним, шли на некотором расстоянии и продолжали беседу.

Рассказ Василики огорчил Виту, ей стало жаль несчастную подругу.

Спустя несколько дней, увидевшись с Петри, она подробно рассказала ему, как Василика мучается. На это Петри только воскликнул:

— Что за злодей ее отец!

А когда наступил вечер, Петри осторожно пробрался к огородам Рако Ферра, надеясь хоть на мгновение увидеть любимую. Но в этот вечер Василика не вышла из дому.