Они делали плохие вещи

Присев на край дивана с бокалом в руке, Элли прислушивалась к шуму ветра и дождя. Лучше быть здесь, внизу, в одиночестве. В какой-то момент она услышала, как кто-то вышел из своей комнаты — Холлис или Мэв, не имело значения. Главное сейчас — это настроиться, чтобы заснуть сегодня ночью, потому что каждый раз, когда она закрывала глаза, она видела его. Каллума. Который никогда не высмеивал ее за забывчивость, глупый вопрос или просьбу помочь в чем-то, что для других было пустяком, например задвинуть ящик обратно в стол. Он помогал, потому что она просила его, оказывал ей услугу. Но когда он сам просил ее об одолжении, была ли она так же отзывчива?

Элли вскочила с дивана, растирая ладони. Она давно уже не возвращалась к прошлому, с тех самых пор, когда Джилли была младенцем. Элли запаниковала, потому что ей показалось, будто дочка перестала дышать. Дэвиду понадобилось полчаса и два джина с тоником, чтобы успокоить ее. Он-то считал, что она слишком беспокоится о ребенке, но это было не так, нет.

Под влиянием импульса Элли опустошила бокал. Каллум всегда был готов отдавать, а она — нет. Но это не означает, что она позволит ему сделать ее слабее. Об этом она позаботится.

Элли собралась налить себе еще, но что-то на полу привлекло ее внимание — маленький квадратный листок бумаги. Она вышла в оранжерею и прислушалась к стуку дождя по стеклу. Свет фонарей у дома проникал сквозь стекло, как луч прожектора, освещая ее находку. Открытка, такие обычно помещают на подарки. На ней было написано: «Поздравляю, папа!» Последнюю букву закрыло пятно красного цвета.

Холлис

Холодный ветер встряхнул Холлиса, как удар током. Он застегнул куртку до самого верха и опустил подбородок в воротник. Как только он нашел фотографию, тут же ушел из дома. Все встало на свои места: то, что сказала Лорна, и то, что беспокоило его весь вечер. Когда он вернулся, Лорны уже не было в салоне, но он не стал тратить время на поиски. Им нужна была помощь. Срочно.

Фонари «Волчьего вереска» освещали каменистую подъездную дорогу, и он одним глазом смотрел под ноги, а другим следил за телефоном. Капли дождя падали на экран, и Холлис тщетно пытался вспомнить, защищен ли его телефон от воды. Ботинки громко хрустели по мокрому гравию.

— Ну же, — бормотал он, обращаясь к телефону. — Дай хотя бы одну палочку.

Сзади послышался металлический звук.

Холлис посветил телефоном вокруг себя. Ничего не увидев, он продолжал идти по дороге. Когда огни дома стали крошечными огоньками в темноте, на экране показалась не одна, а две палочки. Холлис ударил кулаком по воздуху.

— Есть!

Он насухо вытер экран о джинсы. И как только открыл приложение, оповещения, одно за другим, стали выскакивать быстрее, чем он успевал их удалять.

— Все, хватит! К черту подписку на Men’s Health.

Затем он увидел сообщения от Линды.

19:32 Привет, пап, ты там?

19:40 Папа, позвони мне, когда узнаешь об этом.

19:43 Серьезно, пап, ответь мне.

19:47 Одно новое голосовое сообщение.

Холлис нажал на воспроизведение. Ему пришлось прослушать голосовое сообщение дважды, прежде чем он понял его.

— Черт.

Он набрал 999. Свет экрана ослепил его, так что он не видел ничего вокруг и поэтому не заметил взлетевшую над его головой тяжелую монтировку.

Стр. 23-30

Обещаю, что всему этому есть причина. Клянусь могилой Каллума. Вам может показаться, что я пропускаю большой промежуток времени, но, честно, вам больше ничего не нужно знать о второй половине сентября 1994 года или даже об октябре. На самом деле, если бы все могло продолжаться, как в те месяцы, никто из нас не оказался бы в той ситуации, в которой мы сейчас находимся. Но все изменилось. Перемены начались в первых числах ноября, когда погода слишком напоминала октябрь и большинство людей считало, что еще рано думать о елочных игрушках.

В то ноябрьское утро Лорна приняла решение. Теперь она будет более общительной. В течение двух месяцев она избегала долгих разговоров в гостиной и категорически отказывалась участвовать в еженедельных вечеринках. Она хотела сосредоточиться на учебе, получить диплом и двигаться дальше, оставив позади этот промежуточный этап ее жизни. Но отстранение от остальных не помогло ей сосредоточиться, а только превратило ее в некое привидение, доброжелательное, но никем не приветствуемое. Всякий раз, когда она входила в комнату, общий разговор замирал. Все избегали смотреть ей в глаза, чтобы не взбесить ее. Лорна больше не хотела быть таким человеком.

В то утро она собрала короткие волосы на затылке и кивнула своему отражению в зеркале. У нее все получится. Она может быть нормальной студенткой университета.