Они делали плохие вещи

Ее ответ не удивил. Он потер бедро. Боль от колена распространилась своим обычным путем — наверх.

— Я посмотрю, что можно сделать… Ага, ты тоже.

Пронзительный телефонный звонок разбудил весь дом. Оливер повесил трубку и услышал, как над его головой зазвучала непрерывная какофония шагов, каких-то ударов, стука открывающихся и закрывающихся ящиков, как если бы оркестр настраивал инструменты перед концертом.

Когда он вернулся в комнату, шума воды уже не было слышно. Он провел пальцами по волосам, потер зудящие глаза и постучал в дверь Каллума. Никто не ответил, и Оливер попробовал еще раз. На третий раз распахнулась дверь ванной, и появился Каллум, обернутый полотенцем.

— Каллум! Именно ты мне и нужен.

— А, Оливер. М-м-м… Дай одеться, и я смогу…

— Не беспокойся об этом, приятель. Давай пойдем в твою комнату. У меня маленький вопрос к тебе. Ты ведь работаешь в архиве, да?

Лорна запомнила тот день точно так же, как первый, и она поклялась себе, что это последний раз, когда она испытывает похмелье. Голова раскалывалась, во рту пересохло, а желудок то ли требовал пищи, то ли, наоборот, хотел извергнуть выпитое и съеденное из себя. Ее мало утешало, что она не сделала и не сказала ничего глупого или нелепого, но какой же идиоткой она была, забыв свои же золотые правила: на вечеринках Оливера максимум три коктейля, обязательный стакан воды перед сном и никаких знакомств с посторонними. Но из-за стресса на занятиях, особенно на семинарах очкастого придурка, ведущего курс СМИ, который ненавидел всех, кто ненавидел Айн Рэнд[12], она ослабила бдительность.

Пошатываясь, Лорна спустилась в гостиную, по пути опрокинув груду пустых банок из-под пива, чем разбудила незнакомого парня с покрасневшими глазами, прикорнувшего на диване. Парень пробормотал что-то про маму, и Лорна вытолкала его за дверь. Когда она начала собирать банки, вспомнила о девушке, с которой вроде как флиртовала. Господи, неужели она флиртовала? Ну да. Положила руку на колено девушки и придвинулась к ней. Девушка не была особенно красивой и говорила только про музыкантов из Oasis.

Банки, полетевшие в металлический контейнер на заднем дворе, зазвенели, как сломанные китайские колокольчики. Лорна собралась налить себе побольше сока и тихонько вернуться в комнату, чтобы посидеть над одной из трех работ, которые собиралась сдать к четвергу, но после того, как она налила себе соку в стакан, оказалось, что сил хватает, только чтобы сидеть прямо.

Сверху донесся приглушенный спор, но прежде чем она успела различить слова, в кухне появилась Мэв с конвертом в руках. Она явно не ожидала увидеть Лорну, но быстро скрыла удивление.

— И как прошла вечеринка? — полюбопытствовала Мэв.

Лорна отхлебнула апельсинового сока и сморщилась.

— Жаль, что тебя не было. Ты бы удержала меня от пятого… что это было? Водка с колой?

— Пепси вроде бы.

Мэв подняла с пола пустую двухлитровую бутылку и поставила на стол.

— Тебе полезно вести себя время от времени как нормальный человек.

— Я — нормальный человек.

Лорна присматривалась к конверту.

— А утебя как ночка прошла?

Мэв опустила глаза.

— Отлично.

— Во сколько вы с Каллумом пришли?

— Попозже. Да ладно, ничего особенного. Мы оба не хотели идти на эту дурацкую вечеринку, поэтому пошли в кино, а потом зашли выпить. Почему ты так на меня смотришь?

Конверт хрустнул у нее в руке.

— Смотрю на тебя как? — Лорна ухмыльнулась в стакан.

— Это не было свиданием. Ничего не было. Перестань раздувать историю.

— Я никакой истории не раздуваю.

— Нет, раздуваешь. И я не хочу об этом говорить.

— Тогда зачем ты носишь с собой это, да еще так, чтобы все видели?

Мэв посмотрела на руки, как бы удивляясь, что держит конверт.

Поколебавшись, она бросила взгляд на дверь, потом еще раз взглянула на конверт и подняла глаза на Лорну. Вздохнув, села за стол, вытащила из конверта листок и протянула ей.

— Вот зачем ему было писать записку? Какой парень так поступает? Как будто вчерашний вечер был одним из его дурацких подарков к Счастливой среде, чтобы… чтобы потрахаться.

— Это, должно быть, лимерик?

— Не смешно!

Прочитав, Лорна положила записку на стол.

— Но это мило.

Мэв смотрела на листок бумаги так, словно опасалась, будто он может спрыгнуть со стола и укусить ее, или, что еще хуже, поцеловать.

— Мэв, Каллум действительно тебе не нравится?

Прежде чем она успела ответить, в дверях появилась Элли, и Мэв смахнула записку со стола.

Но Мэв могла бы не беспокоиться. Элли и их-то едва замечала, не говоря уже о том, что было на столе. Ее внесло на кухню, как обрывок кружева, развевающегося на ветру. Прижав руку к животу, она принялась рыться в холодильнике. Но, как ни всматривалась, найти то, что ей, может, и хотелось бы, не удалось.

Голос Лорны заставил ее вздрогнуть:

— Привет, Элли. Хочешь сока?

На столе стоял пакет с соком, а за столом сидели Лорна и Мэв, которые смотрели на Элли так, словно она чем-то измазалась. На всякий случай Элли провела рукой по щеке.

— Ой, да. Спасибо.

— Хорошо провела время этой ночью?

Почему они не могут оставить ее в покое?

— Да, все прекрасно, спасибо.