Они делали плохие вещи

Когда в комнате закончился алкоголь, они переместились в кухню, где, применив мускулы, заняли местечко поближе к выпивке. Что бы Холлис ни предлагал, Каллум пил. Когда кто-то передавал косяк, Каллум затягивался, хотя за все месяцы жизни в этом доме он никогда не проявлял интереса к марихуане.

В какой-то момент Каллум вытер рот тыльной стороной ладони и попытался заговорить. Каждое слово давалось ему с трудом, но, похоже, не от спиртного.

— Холлис, мне нужно поговорить с тобой о… о том деле.

— О каком деле? — Под воздействием алкоголя мозг Холлиса не мог сообразить, что имеет в виду Каллум.

— Ты знаешь. Об этом… об экзаменах. Обо всем этом.

Каллум покачал головой, невысказанные слова колом застряли у него в горле.

Холлис понизил голос, хотя в шуме вечеринки в этом не было необходимости.

— Сейчас не время, дружок.

Каллум глотнул пива.

— Что сказала твоя семья, когда тебя исключили?

— Честно говоря, они не были так уж удивлены.

— И после этого ты смог поступить в другой универ?

— Да, но мы не… э-э-э… Я не был официально исключен из Эксетера, как говорил. Просто меня попросили не возвращаться… Но послушай. — Холлис положил руку на плечо Каллума. — Никто ничего не узнает. И тебе не обязательно это продолжать. Новый учебный год, новый старт в сентябре, а?

Каллум кивнул, и уже не мог остановиться — кивал и кивал, как китайский болванчик, пока ему не стало плохо.

Возможно, дело было в плохом освещении, но он вроде слегка позеленел, как скажет потом Холлис. Отодвинул пиво, выскользнул из кухни и смешался с толпой. Холлис смотрел ему вслед, размышляя, не стоит ли пойти за ним, но потом отвлекся.

Этажом выше было немного потише. Окно комнаты Лорны выходило на Колдуэлл-стрит, поэтому она не могла видеть, что происходит в саду позади дома, а там началась игра в «кто кого перепьет». Поскольку ее дверь была заперта, она могла только догадываться о том, что происходило внизу. Лорна сидела в пижаме на узкой кровати с открытой книгой «Хичкок» на коленях. Вскипятив маленький электрический чайник, который она предусмотрительно держала в комнате, заварила себе чашку чая и открыла пачку печенья «Фокс». Но вместо того, чтобы читать, пить чай и есть печенье, она рассеянно смотрела на страницу, которую давно уже прочла.

Да, она пыталась сегодня. Она очень старалась. В конце концов, это была последняя вечеринка на Колдуэлл-стрит, и она хотела добиться успеха. Ей хотелось расслабиться, попытаться завести друзей. И все вроде началось хорошо. Две девушки из ее группы по киноведению пришли пораньше, принесли бутылку вина и закуски, и они втроем плюс Мэв сидели на диване у окна, пили и болтали, пока народ прибывал. Уже на второй час стало ясно: правило «три гостя на одного» не работает, но, болтая с девушками, Лорна, к своему удивлению, обнаружила, что ей нравится их маленькая компания, несмотря на то, что музыка становилась громче, по дому поплыли клубы дыма, а людей становилось все больше.

В какой-то момент ее сокурсницам надо было уходить, и она пошла к двери, чтобы проводить их, а когда вернулось, их место на диване уже занял Оливер с какой-то рыжей девушкой, незнакомой ей. Они тискались, а Мэв сидела на противоположном конце дивана, делая вид, что не обращает на них внимания.

Лорна пока еще не хотела уходить, вдохновленная тем удовольствием, которое получила раньше. Она подняла Мэв, и они бродили по дому, пытаясь найти себе подходящую компанию. Однако Лорне становилось все более неуютно и тревожно. Кроме соседей по дому, она никого здесь не знала. Она не курила, и ей уже было плохо от выпитого. Музыка стала слишком громкой, и, где бы Лорна ни пыталась пристроиться, она чувствовала себя инородным телом. Успокоив себя мыслью, что она и так сделала все возможное, через полчаса после ухода сокурсниц Лорна извинилась перед Мэв и, обойдя целующихся на лестнице, пошла наверх, чтобы закрыться у себя в комнате.

Но даже несмотря на то, что она отделилась от толпы, щупальца ухающих басов просачивались сквозь пол, словно пытаясь запустить в нее когти. Вся эта вечеринка теперь казалась отравой, проникшей в ее тело.

Внешне Лорна выглядела спокойной, разве что постукивала закладкой по корешку книги, но внутри бушевали эмоции.

Из комнаты Каллума донесся громкий стук, и от неожиданности она пролила чай себе на колени.

— Черт!

Чай пропитал тонкую ткань пижамы. Лорна принялась лихорадочно искать полотенце или салфетку, но ничего не нашла и промокнула пятно краем простыни. Сидеть в мокрой пижаме было неприятно.

После первого громкого удара последовала серия других, чуть потише, сопровождаемых стонами.

— Рада, что кто-то хорошо проводит время, — вслух сказала Лорна, поставила чашку на край стола, заложила закладку в «Хичкока» и собралась с духом, чтобы пойти в ванную.