Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный

Роджер закрыл дверь и пошел по лестнице в: вою комнату.

Он только что снял пальто, когда в дверь постучались.

— Кто там? — спросил он.

— Я. Фук.

— Кто?

— Фук. Фук Шэнахан. Откройте.

Роджер подошел к двери и открыл ее. Фук был небольшой лысый человек, с живыми глазами, лет сорока пяти. На нем была белая рубашка и открытый коричневый кардиган^[43]. На лице сияла улыбка, когда Роджер открыл ему, и он вошел в комнату с видом заговорщика, тут же закрыв и заперев за собой дверь.

— Видали полицейских внизу? — сразу спросил он.

— Да.

— Вот здорово, правда? — спросил Фук с сияющим видом.

— А зачем они там?

— Да вы разве не знаете, что произошло?

— Нет. А что?.

— Нашу кровопийцу ограбили.

— Кого?

— Доуэрти, Доуэрти, нашу хозяйку, кого же еще!

— Да она славная, — сказал Роджер.

— Ох, ох, ох, ох, батюшки!.. — воскликнул Фук. — Славная, сил моих нету!..

— Мне она кажется славной женщиной, — повторил Роджер.

— Это потому, что вы тут живете несколько дней, — уточнил Фук. — А я в этой дыре живу уже шесть лет, шесть лет… И уж поверьте мне, это такой кровосос и скупердяйка и сволочнейшая типша, каких свет не видывал, уж поверьте.

— Вот как? — спросил Роджер, пожав плечами.

— Я так рад, что старую стерву ограбили!

— А что унесли?

— Да мало… — ответил Фук. — У вас есть выпить?

— Что? А, нет, извините.

— Сейчас вернусь!

— Да вы куда?

— К себе. У меня там бутылка есть. Стаканы найдутся?

— Нет, вон только один, на умывальнике.

— Я свой захвачу, — сказал Фук и исчез.

Значит, так, думал Роджер, конечно, и надо было ждать, что рано или поздно она свою пропажу обнаружит. Просто не был готов к тому, что она так скоро это заметит. А может быть, я не думал, что она позовет полицию, если и обнаружит. Но вот и обнаружила быстро и позвала полицию тут же, и они теперь там внизу. Может, и в самом деле… Чем не время напиться с Фуком… Нет, ведь в полчетвертого я встречаюсь с Эмилией.

Просто надо было быть осторожнее.

Однако в тот момент это казалось самым правильным.

Может быть, так и есть.

Стук в дверь.

— Войдите, — сказал он.

Это был Фук. В руках у него была неполная бутылка виски «Бурбон», на которую был надет опрокинутый простой стакан. Он поставил бутылку на комод, быстро подошел к умывальнику и взял стакан Роджера. Пошел к комоду, поставил стакан Роджера, снял свой стакан с горлышка бутылки, поставил рядышком и поднял бутылку.

— Скажите, сколько? — спросил он.

— Я не пью, — отказался Роджер.

— Ия тоже, — возразил Фук, подмигнув, и налил чуть ли не половину стакана.

— Мне это многовато, — сказал Роджер.

— Ладно, тогда это мне, — решил Фук и начал переливать виски в свой стакан.

— Еще, еще отливайте, — предложил Роджер.

— Да пейте! У нас ведь праздник.

— Какой праздник?

Фук подлил виски в стакан Роджеру и подал ему. Протянув свой стакан чокнуться, проговорил:

— За пропажу у миссис Доуэрти, и пусть старая сволочь не подпадет!

— Не подпадет?!

— Под страховку, — подмигнул Фук, поднес стакан к губам и сделал огромный глоток бурбона. — И да будет это первой ласточкой в череде ее будущих потерь. Пусть какой-нибудь вор-бестолочь прокрадется в ее подвал завтра и утащит, ну хоть, ее корыто, и на другую ночь — форсунку из печи, а потом — ее исподнее, которое вечно болтается на веревках. Пусть все жулики в этом жутком городе приходят в подвал к миссис Доуэрти каждую ночь и оберут ее подвал дочиста, как стая стервятников, пирующих на ее костях. Пусть следует кража за кражей, покуда у старой ведьмы ничего не останется, кроме сорочки на заду, а там пусть самый отпетый насильник влезет к ней в окно ночью и отделает Kapiy как следует, только ночную рубашку оставит ей на память. Аминь, — сказал Фук и осушил свой стакан. Он налил его снова, чуть не до краев. — Что-то вы не пьете, мой друг, — промолвил он.

— Я пью, — произнес Роджер, отхлебнув глоток.

— Ледник, — сказал Фук.

Роджер ничего не ответил.

— Меня поражает, что кто-то забрался в подвал к миссис Доуэрти и спер ледник — прошу прощения — холодильник, который стоял там черт знает сколько лет, собирая пыль. Невольно возникает масса вопросов, поражающих и изумляющих, — философствовал Фук.

— Например?

— Например, во-первых, откуда кто-то мог знать, что у старой сволочи стоит ледник — прошу прощения — реф-ри-же-ратор, в этом подвале? Сколько раз вы были в подвале этого дома?

— Я никогда не был в подвале, — ответил Роджер.

— Совершенно верно. Я прожил в этой гадкой дыре целых шесть лет, и я был там только два раза. Один раз — поставить в кладовку мой старый чемодан, второй раз, когда матушка Доуэрти шлепнулась в обморок, увидев там крысу, и завизжала так, что пробудила весь дом, включая меня. Пришлось спуститься туда и узреть старую каргу, валяющуюся на полу без чувств, задрав юбки на тощем заду, от такого зрелища меня чуть не выдрало, выпейте еще стаканчик.

— Я этот ёще не кончил.