Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный

Паркер, вот как его зовут. Детектив, который был в закусочной. Паркер, из 87-го отделения полиции. На стеклянных круглых фонарях у входа в участок были цифры «87». Значит, это и есть отделение, где служит Паркер. Тогда, значит, он позвонит в Главное управление полиции и скажет, что его просили позвонить детективу Паркеру из 87-го участка, но он потерял его телефонный номер, и не смогут ли они сказать ему телефон участка. Может быть, они прямо соединят его с участком; наверное, у них есть большой коммутатор, через который они соединяются с любым участком. Или, может быть, они просто дадут ему телефон 87-го участка, тогда он скажет им по телефону, что ему нужно поговорить с детективом — только не с Паркером, ни в коем случае. И все будет так просто.

Довольный найденным решением, он встал со скамьи.

В последний раз окинул здание взглядом, улыбнулся и вышел из парка, поглядывая по сторонам в поисках аптеки, куда он заходил утром.

ГЛАВА V

В Главном управлении полиции ответил на его звонок сержант. Он терпеливо слушал, пока Роджер излагал ему свою историю насчет детектива Паркера, и потом сказал:

— Минутку, не вешайте трубку.

Роджер ждал. Он решил, что сержант проверяет, действительно ли в 87-м участке есть такой детектив Паркер. А может быть, сержанту было абсолютно все равно. Может быть, таких вопросов он получает сотни в день, тысячи в день. Может быть, ему осточертели эти истории и вопросы, как у Роджера, и может быть, ему осточертело искать в справочнике номера участков.

— Вы слушаете? — спросил сержант.

— Да?

— Звоните Фредерик 7-8024.

— Фредерик 7-8024, спасибо, — сказал Роджер.

— Пожалуйста, — ответил сержант и положил трубку.

Роджер поискал в кармане десятицентовик, нашел, вложил монету в гнездо, подождал гудка и начал набирать номер ФР 7…

Он быстро повесил трубку.

Что он скажет, когда они ответят? «Здравствуйте, меня ювут Роджер Брум, я хочу сказать вам о девушке, Молли, мы с ней встретились в баре и…»

«Что! — удивятся они. — О ком!\— спросят они. — О чем вы, мистер, черт возьми?!»

Молча и неподвижно он сидел минуты три, уставившись на диск телефона. Потом нащупал свою монету в гнезде возврата, поднял свинцово-тяжелую руку и снова опустил монету в щель. Гудок зазвучал у него прямо в ухе. Медленно, тщательно он начал набирать: ФР 7, 8, 0, 2, 4.

Он ждал. Он слышал сигналы вызова. Гудки звучали очень далеко, где-то на краю земли, и не на расстоянии нескольких кварталов от того места, где он находился. Он начал считать сигналы. Видно, здорово они там заняты, и этом участке, — вот уже семь, восемь, девять…

— 87-й участок, сержант Марчисон.

— Кха… это полиция? — спросил он.

— Да, сэр.

— Мне бы нужно поговорить с детективом, если можно.

— По какому вопросу, сэр?

— Мне… я… мм… хотелось бы сказать…

— Вы хотите сообщить о преступлении, сэр?

Он заколебался на мгновение, потом отвел трубку от уха и посмотрел на нее, как бы пытаясь принять решение. II тот момент, когда он опускал ее на рычаг, еще был слышен голос сержанта, где-то страшно далеко, в черной пластмассе, снова повторяющий: «Вы хотите сообщить о…». Щелчок, он повесил трубку.

«Нет, — подумал он. — Я ни о чем не сообщу. Уеду из города, подальше от всех телефонов, потому что я не хочу говорить с полицейскими. Ну, и что? Не желаю обсуждать такое дело ни с кем, тем более, с полицией, ну, и что?»

Все правильно, подумал он, открыл дверь будки и вышел из нее в зал аптеки. За кассой все еще была та цветная девушка, Эмилия. Она улыбнулась ему, когда он подошел.

— Это вы? — спросила она. — Я не видела, как вы вошли.

— Да, — ответил он. — Монета негодная.

— Отправили свои открытки?

— Ага. '

— Нашли своего приятеля рядом с полицией?

— Нет.

— Почему?

— Я подумал, какой у меня может быть приятель рядом с полицией!

— Вот уж верно сказали, — сказала Эмилия, засмеявшись.

— Вы в какое время кончаете?

— Что?

— Я спрашиваю, в какое время кончаете работу?

— А что?

— Хочу из города выбраться.

— Как из города?

— Куда-нибудь, подальше.

— Домой, вы хотите сказать?

— Нет, нет, не домой. Это ведь все одно и то же, верно? Как в привычном старом ящике. Город — большой ящик, Кэри — крохотный ящичек, но разницы ведь мало, правда?

Эмилия улыбнулась, с любопытством глядя на него.

— Я не знаю, — сказала она.

— Снимите-ка ваш халат, — медленно попросил он, — и повесьте его вон на тот крючок, видите, вон тот?

— Вижу.

— Повесьте его вон на тот крючок и скажите вашему начальству, что у вас жуткая головная боль…

— У меня нет жуткой головной боли…

— Есть, есть, просто ужасная, и вы никак не может* сейчас работать.

Эмилия пристально поглядела на него.

— Зачем? — спросила она.

— Мы сейчас поедем за город.

— Куда?

— Я еще не знаю.

— И когда мы туда попадем, тогда что?

— Сами увидим. Сейчас главное сделать, что собираемся, правда? А мы собираемся выбраться из этого города и поскорее.

— Вас не выслеживают полицейские? — вдруг спросила она.

— Нет, — засмеялся Роджер. — Ей-богу, вот умереть мне на месте. За мной полицейские не гонятся. Ну, так как? Заболела уже головка? Вешайте халат и едем.

Эмилия пожала плечами:

— Я не знаю.