Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный

— Дать отдых этому негодяю, когда мы сами можем расправиться с ним в два счета?

— А вдруг он опять начнет стрелять?

— Ну и что?

— Ты хочешь, чтобы пострадали безвинные люди?

— Я только хочу прикончить Мирандо.

— Хорошо, схватим мы его. А что будет потом?

— Что ты хочешь сказать?

— Когда окончится твой крестовый поход?

— Какого черта! Что ты…

— Ты все не можешь забыть тот день, когда тебя избили, Паркер.

— Избили? Когда?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

— Ну хорошо. Если хочешь знать, я этого никогда не забуду, — крикнул Паркер. — Это послужило мне хорошим уроком, приятель, и только олух…

— Каким уроком?

— Я понял, что никому нельзя здесь доверять, вот что…

— И еще ты научился бояться, — произнес Карелла.

— Что?

— То, что слышал, — бояться.

— Послушай, мистер, уж кому, а тебе лучше помолчать. Я ведь не забыл то время, когда ты…

— И когда, Паркер, ты действительно займешься работой? Когда прекратишь тащить подряд всех наркоманов и пьяниц? Когда будешь приводить настоящих нарушителей?

— Я делаю свою работу! — крикнул Паркер. — Я расчищаю улицы!

— Собирая все, кроме мусора.

— Весь мусор здесь!

— И ты боишься его. Боишься, что будешь бит еще раз!

— Сукин сын, я предупреждал тебя…

— Я жду, Мирандо! — крикнул Бирнс и оба переключили свое внимание на лейтенанта. Карелла все еще сжимал кулаки. Метнув на него злой взгляд, Паркер направился к Бирнсу.

— Ну так как, Мирандо? Сдавайся! У тебя нет ни малейшего шанса!

— Что меня ждет, если я сдамся? Эта старая леди умерла, не так ли?

— Какая старая леди?

— На которую я напал, чтобы ограбить, — произнес Мирандо. И опять последовал приступ кашля. Через некоторое время из квартиры вновь донесся голос:

— Скажи мне только правду.

— Эта женщина еще жива, Мирандо.

— Я не должен был избивать ее, — поникшим голосом сказал Мирандо. — Мне нужны были деньги. Я должен был… — После долгого молчания продолжал — Она умерла, ведь это так?

— Я тебе уже сказал. Она жива.

— Ты лжешь. Ты никогда не заставишь меня выйти отсюда. Сдаться, чтобы понести наказание за убийство?

— Женщина жива. Но если ты заставишь нас взять тебя силой — вот тогда все твои шансы равны нулю.

— Хочу сказать тебе кое-что, полицейский. У меня в жизни не было ни одного шанса.

— О'кей. Тогда тем более не надо волноваться.

— Ради чего? Ради расплаты за все то дерьмо, что навесили на меня полицейские, еще с тех пор, как я научился ходить?

— Ты слишком много болтаешь, Мирандо. Да или нет? Или ты сдаешься, или мы берем тебя силой?

— Если я вам нужен — начинайте. За просто так жалованье никому не платят.

— О’кей. Мы начинаем. Как тебе угодно.

— Эй, эй вы!

— Что такое?

— Я хочу… хочу, чтобы вы позвали священника.

— Кого?

— Священника. Я хочу поговорить с ним.

— Ты выйдешь, если мы позовем его?

— Пошлите его ко мне. Я должен поговорить с ним.

— Зачем? Ты ранен?

— Нет. Неужели необходимо федеральное предписание, чтобы поговорить со священником? Неужели в этом проклятом городе нет ничего такого, о чем не нужно было бы просить?

— Минутку, Мирандо. — Бирнс опустил мегафон. — Что ты думаешь об этом, Стив?

— Это ловушка, — ответил Карелла.

— Несомненно, — подтвердил Паркер. — Ему не нужен никакой священник. Ему нужно просто прикрытие.

— Я тоже так считаю.

Карелла внимательно посмотрел на него. ’

— Пит, уверен, ты думаешь о том же, о чем и я.

— Да, — подтвердил Бирнс. Он поднес мегафон ко рту. — Мирандо?

— Ну?

— Будет тебе священник.

Взгляд Зипа излучал что-то такое, чего раньше в нем не было. Внимательно смотря на Зипа, Сиксто старался понять, в чем же тут дело. Вид у Зипа был такой, как будто в любой момент он мог расплакаться. Лицо его полыхало, губы были плотно сжаты. Он так часто моргал, как будто с трудом удерживал слезы, которые вот-вот должны были нахлынуть. Но в то же время, судя по его осанке, в нем чувствовалась какая-то скрытая сила, а по тому, как он сжимал и разжимал кулаки, можно было догадаться, что он сгорает от нетерпения.

Парни стояли напротив дома Альфредо без своих фи-. олетовых рубашек. Сейчас их можно было принять за учащихся школы, обсуждающих девушек, баскетбол или плавание. Но они обсуждали не это. Они обсуждали предстоящее убийство.

— Кух, как ты думаешь, он у себя?

— Не знаю. — Кух внимательно всматривался в здание. — Могу сказать только одно — в церковь он не ходил.

— Почему мы сняли рубашки? — спросил ПапА. — Мне они так нравятся.

— Сегодня очень жарко, — неторопливо ответил Зип. — До тебя еще не дошло, зачем мы здесь.

— Но мне нравится моя рубашка. Не понимаю, зачем…