Они не люди. Книга третья

— Честно скажу, не знаю. С одной стороны, всё, что я видел и слышал от нее, говорит о том, что она хочет добра. С другой — и за Григорием Распутиным, и за так называемым императором Александром стояла она. И оба называли ее наставницей. И вы правильно отметили: она очень умна и хитра. И теперь весьма сильна — мой прибор показывает девятку. Контроль над дивами такого уровня существует только в воображении очень самоуверенных колдунов. А значит, контролировать ее будет невозможно. Да и Владимиру я доверяю больше.

— Несмотря на то что он стрелял в вас?

— Да, несмотря на это. А может быть, как раз поэтому. Я не могу быть полностью уверенным в его верности вам. Но в том, что он до конца верен Российскому государству, я уверен абсолютно. А Анастасия… она верна только своим идеалам.

— Они неплохи, эти ее идеалы, — задумчиво проговорила Софья и добавила: — И если речь зашла о верности… Как вы понимаете, предстоят серьезные кадровые перестановки. Я не буду предлагать вам место в кабинете министров, — она вздохнула, — потому что не сомневаюсь в вашем отказе. Но может быть, вы согласитесь занять место главы столичного Управления? Мне просто необходим на этой должности верный и порядочный человек.

— …И тонкий политик, — усмехнулся Аверин, — благодарю, но вынужден отказаться. Не сочтите мой отказ прихотью, я лишь трезво оцениваю свои силы: я не справлюсь. Кроме верности и порядочности, на этой должности нужны другие качества, а у меня их нет. Уверен, ваш дядя, князь Булгаков, подходит идеально. Да вы и сами это знаете. У него огромный опыт, и в критической ситуации он великолепно руководил обороной и сумел продержаться до прибытия подмоги.

— Да, вы правы, — еще раз вздохнула императрица. И, помолчав немного, спросила: — Вы ведь не планируете оставаться в поместье на ночь?

— Я собирался уехать… — Аверин подошел к окну. Постоял немного, глядя на зажженные в парке фонари. Надо было что-то сказать. Вскоре они сядут в машины и отправятся почти одной и той же дорогой. Он поедет на Петроградку, а она — в Зимний дворец. И разделять их будут всего один мост и такая огромная пропасть, что преодолеть ее не сможет даже самый сильный див.

— Вы… хотите мне что-то сказать? — она встала и подошла ближе.

Аверин повернулся и посмотрел ей в глаза:

— Я… хотел принести извинения за сцену в штабном фургоне. Я поступил… недопустимо.

Ее взгляд стал холодным и колючим:

— Ах что вы, граф. Это мне следует извиниться. Я… дала слишком много воли своим чувствам, возможно, вы неверно истолковали их.

— Я так и подумал, обещаю впредь быть более сдержанным, — он поклонился и направился к дверям.

Но не дойдя до них, остановился и оглянулся. Софья стояла на том же месте, закусив губу.

Он опустил голову и спросил:

— Я продолжаю говорить глупости, так?

Она улыбнулась, и Аверин неожиданно обнаружил, что ее глаза блестят от слез. Сделав несколько шагов, Софья коснулась его локтя:

— Я тоже… делаю глупости. Но поймите, помимо моего дяди, вы первый мужчина, с которым я завела столь близкое знакомство. И вы совершенно правы. У каждого из нас свой путь. Вы никогда не переберетесь в столицу, и уж тем более не согласитесь на роль супруга-консорта. А я никогда не смогу переехать в ваш уютный домик на Петроградке, чтобы жарить блинчики по утрам. Не стоит и начинать. Это только причинит боль… нам обоим.

Он протянул руку и коснулся ее пальцев. Некоторое время они стояли, глядя друг другу в глаза, а потом императрица, опустив руку, шагнула назад.

— Вам пора, Гермес Аркадьевич, — ее улыбка стала немного отрешенной, словно она в своих мыслях уже попрощалась с ним, — и меня наверняка ждут внизу. Мы еще встретимся, до моего отъезда. Но, боюсь, наша встреча будет намного более официальной. И все же, пообещайте подумать над моим предложением. Если не насчет столицы, то хотя бы о том, чтобы возглавить местное Управление. Если князь Булгаков уедет в Омск, в Петербурге тем более понадобится надежный человек.

— Обещаю, — он вновь поклонился и, наконец оторвав от нее взгляд, вышел.

Кузя ждал внизу.

— Ну что? Мы домой едем? Ужасно домой хочу! — див махнул рукой, указывая на автомобиль, но тут же подозрительно посмотрел на хозяина: — Что-то случилось?

— Да, — Аверин скользнул взглядом по окнам библиотеки, где все еще горел свет, — случилось то, что я родился настоящим чурбаном.

Глава 18

Дома было тихо. Аверин уже успел отвыкнуть от тишины и даже не помнил толком, когда последний раз сидел в любимом кресле и просто читал книжку. Да что там, даже поработать в кабинете с бумагами казалось настоящей роскошью.

— Вам, может, чай заварить? — Кузя появился, переодетый в свою любимую рубашку, из рукавов которой смешно торчали его руки.

— Давай новую купим? — Аверин указал на рубаху. — Еще разноцветнее?

Кузя оглядел себя и издал тоскливый вздох:

— Давайте…

— Почему так грустно? — у самого Аверина на душе скребли кошки, поэтому хотелось порадовать хоть кого-то.

— Да так… — Кузя посмотрел куда-то в сторону, — чай пойду сделаю.

Он направился на кухню.

Но Аверин остановил его: