Они не те, кем кажутся (сборник)

Этот разговор засел в беспокойной голове Юрки и никак не хотел оттуда вылезать. Мало того, что его манили неизведанные дали и нехоженые пути с загадочными тварями – эта была беда всего поколения, уже накрепко привязанного к общине, но теперь появилась тайна. Почему старшие это скрывали? Целая уединенная община монахов, живущая на отдаленном острове посреди реки. Зачем там жить так обособленно? И почему все о них знают, но скрывают это? Вопросы не давали Юрке спать уже третью ночь. Он ворочался на своей жесткой лавке, служившей кроватью, иногда приподнимая голову над подушкой убедиться, что его дядька спит глубоким сном, громко похрапывая и сопя.

«Нет, так больше нельзя». Он сел на скамье, свесив длинные худые ноги. Юрка считал себя очень опытным собирателем. Правда, все ходки, что были у него на счету, проходили под чутким оком дядьки, но зато их было уже под два десятка, а это немало. Он мог смело гордиться парой вылазок, в которых он вытаскивал своего более опытного напарника из передряг. Конечно, сколько раз при этом дядька вытаскивал Юрку из очередного приключения, в которое тот попадал ввиду некоего острого инструмента в заднице, мешающего ему жить спокойно, парень скромно умалчивал. В конце концов, дядька об этом не рассказывает, значит, так и надо. Определившись с уровнем своего мастерства, Юрка с уверенностью решил, что созрел для собственной ходки. Зябко пошевелил голыми пальцами на ногах, словно это движение подтверждало, что надо идти. Куда идти, он уже давно решил, – в Монастырь. Раз ходка его, то и выбор маршрута его. Юрка даже заулыбался в темноте от собственной значимости. Перед глазами стояли картины, где он с почетом возвращается от монахов с полным рюкзаком полезных трав для лекаря. Опять же, восхищенный и немного смущенный взгляд Катьки, первой красавицы общины…

Эти мысли выкинули Юрку из кровати. Что тут думать – уже взрослый и вправе распоряжаться собой сам. Он шустро натянул штаны, намотал портянки и всунул ноги в безразмерные кирзовые сапоги. Притопнув, испуганно обернулся на дядьку. Нет, тот спал, сладко посапывая под одеялом. Уже больше не рискуя, крадучись, Юрка вышел в сени, прихватив висящую на гвозде брезентовую куртку и походный вещмешок. Постоял возле шкафа с оружием, соблазняясь «калашом» напарника, но подумав, что надежней будет все-таки привычная двустволка, с которой ходил сам, забрал ее и ремень-патронташ, набитый патронами. Вот и все, осталось выйти в лес!

От этой мысли Юрка даже замер на пороге, растерянно озираясь. Деревня была обнесена двухметровым частоколом. Ограда сослужила неплохую службу, не раз сберегая общину от слишком любопытных диких зверей да лихих людей. Юрка еще помнил налет банды, который отбивали взрослые лет пять назад. Конечно, парень мог свободно и изнутри перемахнуть через препятствие, но посчитал ниже своего достоинства удирать из деревни, как нашкодивший пацан. С этим твердым убеждением он уверенно направился к воротам.

Ему повезло. Сегодня на посту дежурил дед Митяй. Нестарый еще мужчина со всклоченной седой бородой очень любил повозиться с детворой в свободное время, рассказывал им разные истории из жизни до войны, и это прозвище, которое дали дети, прикрепилось к нему как банный лист. Теперь даже взрослые, которые были постарше деда Митяя, нет-нет, а звали его так.

Юрка подошел к воротам и со вздохом уселся возле охранника, поставив ружье на приклад рядом с собой.

Митяй покосился на молодого собирателя.

– Что-то рано вы сегодня…

Юрка пожал плечами, мол, сам в шоке, но не его в том вина, и еще раз тяжело вздохнул.

Дед Митяй понимающе улыбнулся.

– Что, поднять подняли, а разбудить забыли? – Он потрепал Юрку по вихрам. – А напарник где твой?

– Одевается. – Юрка со скучающим видом посмотрел на забор. – Дед Митяй, пусти меня за ворота – я, пока дядька придет, малинки пособираю.

За оградой частокол обильно зарос диким малинником. Кусты отлично заменяли собой колючую проволоку, поэтому малинник не вырубали. Кроме того, днем, когда ворота были открыты, детей довольно часто отпускали пособирать ягоды под присмотром охраны. Какое-никакое, но лакомство. Юрка это знал и включил основным пунктом в план побега.

– Ты че? – Митяй покрутил пальцем возле виска. – Рано еще, нельзя ворота открывать.

– Да, рано, – согласился Юрка и снова тяжело вздохнул.

Дед Митяй прищурился и посмотрел на взошедшее над лесом солнце.

– Ладно, ты с ружьем. Только возле самых ворот. Я створки прикрою… если че – пали сразу с двух стволов.

– А че, если че?

– Да ниче… медведь, например. Ты что, не хочешь?

– Не-не, хочу. – Юрка вскочил и подхватил свою двустволку. – Я тут рядом, возле самых ворот. У меня ж полный патронташ. – Он для убедительности похлопал по поясу. – Могу цельное стадо медведей завалить.

– Иди уже, – засмеялся дед Митяй, – пока я не передумал.

Он тяжело поднялся с чурки, служившей ему скамейкой, и отодвинул тяжелый засов ворот. Выглянув наружу, хмыкнул. Лес на опушке был окутан сырым туманом.