Они не те, кем кажутся (сборник)

Человек в шлеме отрицательно помотал головой, а потом, Ершик не успел даже заметить этого движения, пистолет с глушителем уже упирался в грудь его конвоира. Если все-таки выстрелит… А он может это сделать, еще как! Без обид, ничего личного. Не стой на пути. Теперь подросток был свободен, но ненадолго – у черного незнакомца хватка оказалась ничуть не слабее, оставалось только двигаться за ним к краю платформы. Ершик спрыгнул вниз.

– Джанго Фетт, блин, нашелся! – Помощник коменданта не смог промолчать, ведь пистолет сталкера уже был убран в кобуру на бедре.

Черная перчатка сложилась в крайне неприличный жест. Кто же этот сталкер, если без лишних слов послал офицера Рейха на… Толчок в спину был несильным, но настойчивым, и Ершик побрел в туннель, раздумывая, не окажется ли новый конвоир страшнее фашиста. Вряд ли, дальше некуда. На посту в туннеле их появлению тоже не удивились, один из солдат даже вскинул руку в приветствии, за что получил локтем в бок от напарника.

– А че? Попробуй-ка один наверх выйти… Наш человек, ариец.

Человек ли это? Ни слова не говорит, даже кусочка кожи не видно. Мутант? Очень может быть… А вдруг еще и людоед? Ершик слышал, что такие в метро не редкость. Или патроны нащупал под одеждой и сейчас отберет все. Ершик уже ждал тихого щелчка выстрела за спиной, но не слышал даже шагов незнакомца, только топот собственных ног. Он пытался идти потише, но никак не получалось. Оглядываться было слишком страшно, и если бы не свет чужого фонаря под ногами, решил бы, что один в туннеле. Сейчас он пытался сообразить, где именно они оказались, и настолько растерялся, что даже не сориентировался, куда идет.

– Ф-фу! Щас сдохну!

Чуть хрипловатый голос раздался неожиданно – Ершик споткнулся и растянулся на шпалах, удачно упав лицом в промежуток между ними, при этом загнав занозы в обе ладони; попытался встать, но нога застряла. Приближающиеся шаги за спиной, черная рука кладет фонарик на рельс… Ершик поднял голову, ожидая увидеть что угодно, но под черным шлемом не оказалось ни зеленого чудовища, ни даже поломанного носа и небритого подбородка. Женщина убрала прилипшую челку с раскрасневшегося, мокрого из-за плотной резины противогаза лица, посмотрела на него и протянула руку.

– Вставай! Нашел где лежать…

– Как ты сказал? Продавец книг Ерофей… Замечательно! Почему не Пантелей, не Кондрат или Амвросий?

– А вас как звать?

– Ты же слышал: Джанго Фетт из «Звездных войн», имидж его понравился, примерила на себя – в самый раз. – Она потрясла шлемом в руке и похлопала по бронежилету. – А это мой мандалорский доспех. Но если ты кому-нибудь расскажешь, что дневной сталкер, не снимающий шлема, – женщина, придется отрезать тебе язык. Шутка. Называй просто – Сорок Восьмой.

Ее речь журчала ручейком, то тише, то громче, Ершик решил, что она сейчас просто компенсирует вынужденное молчание в роли сталкера. Почему же в роли? Она и есть сталкер, причем самый необычный из тех, кого он видел.

– А как же вы ходите там днем при свете? Мутация? Или специальные очки? – По лицу женщины как будто пробежала тень.

– Нет, это не мутация, как раз норма. Да и очки специальные имеются, конечно… В Полисе чего только не бывает!

И дальше они шли в тишине. Пока Ершик не спросил:

– А зачем выходить днем, если есть ночь?

– За чем? В смысле, что я приношу с поверхности? Сегодня – аккумуляторные батарейки из магазина, Рейх ограбила, это их территория… – Она настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу поняла вопрос. – Ночью выходят другие, настоящие боевые сталкеры, а мое дело – разведка местности. – Она подняла автомат, на котором были, казалось, все дополнительные устройства, которыми он мог комплектоваться. Только прицел был не ночным, а обычным. – К концу дня занимаю позицию в квартире не ниже пятого этажа, а вечером твари и мутанты выползают – все их гнезда как на ладони, только успевай помечать на карте. Ночью выходит группа – и нет гнезда. Кстати, Ерофей, чтобы выразить мне свою признательность за спасение из грязных фашистских лап, будешь нести мешок! Надоел он мне.

Тяжел оказался мешок – хорошо, что уже полдороги прошли, когда она об этом вспомнила. Полдороги…

– А куда мы идем?

– В каком смысле «куда»? На Боровицкую, конечно! А ты думал этим туннелем в Южное Бутово добраться? И за что это тебя тот фашист сцапал, если не секрет? Кровь недостаточно чистая?

– За то, что свастику нарисовал… – вздохнул Ершик.

– Слушай, Ерофей, ты только, когда пост проходить будем, молчи! Там мужики сидят с хорошим чувством юмора, а потолок слабый.

После всех приключений мальчик сейчас не отказался бы от транспорта даже за плату. Странное дело: на все станции, где ему пришлось побывать за последнее время, он добирался на дрезинах, а в знаменитый и прославленный Полис идет пешком… Но рельсы в туннеле были тусклыми, по ним давно не проезжали колеса.

– Сорок Восьмой! Давай посидим немного!

– Можно… Но недолго. Если светиться в темноте не хочешь.

Сил как-то сразу прибавилось, как и вопросов в голове.

– А почему здесь нет дрезин?