Они сражались за Родину. Русские женщины-солдаты в Первую мировую войну и революцию

В мае 1917 года Бочкареву «открыл» М. В. Родзянко, бывший председатель Государственной думы, находившийся на фронте по поручению Временного правительства для поднятия боевого духа. Находясь под впечатлением личности Бочкаревой и сознавая ее возможную ценность для пропаганды, он уговорил ее отправиться вместе с ним в Петроград. В столице Родзянко водил Бочкареву по различным собраниям, надеясь, что ее пример окажется вдохновляющим. На солдатском митинге в Таврическом дворце Бочкарева выдвинула идею о создании женских воинских частей с целью остановить разложение армии. Как и другие сторонники участия женщин в войне, она считала, что присутствие на фронте женщин-солдат пристыдит мужчин, заставит их сражаться и возродит боевой дух, подав пример колеблющимся.

Использование женщин для морального воздействия на солдат-мужчин не было такой уж новинкой. В Лондоне молодые женщины вручали белые перья, символизировавшие трусость, мужчинам, появлявшимся на улицах в гражданской одежде [Gullace 1997: 184 et passim]. Один британский пропагандистский плакат времен Великой войны изображал молодую ирландку, которая спрашивала у своего мужчины: «Ты пойдешь или я?» [Richards 1968: 10]. Женщин призывали отвергать всякого мужчину, который мог, но не хотел отдать жизнь за Родину [Gullace 1997: 184]. В России женские подразделения должны были продемонстрировать мужчинам, что из-за их, мужчин, нерешительности и отказа сражаться на защиту Отечества пришлось встать женщинам. Предполагалось, что это внушит мужчинам чувство стыда и подстегнет их к действиям.

Добровольцам 1-го Русского женского «батальона смерти» бреют головы (любезно предоставлено Государственным центральным музеем современной истории России, Москва)

В своих воспоминаниях Бочкарева заявляет, что именно она первой предложила создать женское воинское подразделение, однако эта идея уже витала в воздухе, в том числе в женских организациях и среди деятелей военно-добровольческого движения. Но именно Бочкарева своим примером доказала, что этот проект вполне может стать реальностью. При поддержке Родзянко женщина-ветеран начала добиваться официального разрешения на создание женских воинских частей. По словам Бочкаревой, в середине мая бывший председатель Государственной думы отвез ее в Ставку в Могилев. Там она встретилась с генералом Брусиловым, который недавно сменил генерала Алексеева на посту верховного главнокомандующего русской армии. Бочкарева сообщает, что Брусилов поддержал идею создания женского «батальона смерти», вероятно, считая ее созвучной его собственным усилиям по организации ударных и других революционных подразделений для возрождения армии. Заручившись его покровительством, Бочкарева и Родзянко 20 мая якобы явились к военному министру Керенскому за окончательным одобрением. Бочкарева заверила Керенского, что будет нести личную ответственность за «высокий моральный дух и нравственность» в подразделении, и Керенский ответил согласием. Наверное, он хорошо представлял себе эту решительную женщину в качестве командира такого подразделения – тем более она пользовалась доверием тех, кто убеждал его создать женские воинские части. Керенский назначил ее командовать первым женским «батальоном смерти» [Бочкарева 2001: 208–216].

Трудно установить, насколько достоверно Бочкарева излагает историю этих событий, особенно что касается личного участия известных личностей. Ни Керенский, ни Брусилов, ни Родзянко в своих воспоминаниях о революции не упоминают об этом[28]. Но Бочкарева действительно отправила Керенскому письмо, датированное 28 мая 1917 года, в котором объявила, что набор в женское подразделение закончен и оно насчитывает 500 женщин-добровольцев. Она просила предоставить подразделению казармы, униформу, оружие и инструкторов, а затем направить батальон на фронт, в действующую армию, для участия в предстоящем наступлении. Возможно, мы никогда не узнаем, получила ли Бочкарева разрешение от военных властей до того, как начать набор в подразделение, но представляется маловероятным, чтобы она приступила к его формированию, не заручившись предварительно хотя бы каким-то одобрением со стороны официальных лиц. В ответе на телеграмму Бочкаревой Керенский 31 мая удовлетворил ее просьбу, поручив дело командующему Петроградским военным округом и мобилизационному отделу Главного управления Генерального штаба.