Они вернутся

Откуда-то сверху фоном лилось негромкое пение хора — превосходно слаженное многоголосье. Сергей по достоинству оценил вокальные данные певчих — похоже, все голоса были женскими, — и ему даже захотелось на них взглянуть, но пока что это было невозможно. А еще ему понравилось, что священник суфлерским шепотом подсказывал жениху и невесте, в какие моменты нужно креститься, — без его помощи это далеко не всегда можно было понять.

Гости по обеим сторонам тоже стояли со свечками и время от времени осеняли себя крестом — за исключением Лехи, который старательно запечатлевал всё происходящее на камеру, делая вид, что он тут просто часть интерьера...

Между тем батюшка приступил к новым манипуляциям — начал менять кольца местами, как будто производил троекратную рокировку:

— Во имя Отца... и Сына... и Святаго Духа... Аминь! — и на последнем слове кольца оказались, где им и положено, — на безымянных пальцах.

— Наденьте друг другу до конца, — подсказал священник.

А сам тем временем взял у помощника-дьяка книгу.

— Господу помолимся!.. — вновь разнесся над сводами звучный баритон — и полились слова новой молитвы.

Молодые управились с кольцами и вновь встали как полагается. Сергей перевел дух, ощущая в груди горячий прилив: для него надевание колец друг другу на пальцы оказалось самым значимым и волнующим моментом. Хотя опыт чтения русской классики подсказывал, что это еще далеко не конец обряда...

Опыт его не обманул: это было всего лишь обручение. Начался плавный переход к следующему этапу — собственно венчанию.

Завершив молитву, батюшка повернулся к молодым, взял руку жениха, положил на нее ладошку невесты, сверху накрыл полой своего одеяния («епитрахиль», — вспомнил Сергей название) — и повел их за собой в центр храма, зычно и протяжно выпевая какие-то малопонятные слова на церковнославянском. Свидетели и гости двинулись следом.

Перед аналоем, на полу из полированного гранита, был постелен небольшой коврик, а на нем разложено белоснежное полотенце — вот на эту красоту священник и поставил «брачующихся». Сергей мысленно порадовался, что на улице сухо, иначе заляпали бы они с Аней девственную ткань грязными следами.

«Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя!» — старательно выводил хор.

Когда пение завершилось, священник обратился к жениху:

— Имеешь ли произволение благое и мысль крепкую воссоединиться с сей Анной?

— Да, — ответил Сергей, хотя ему показалось, что вопрос прозвучал как-то странновато...

А батюшка вдруг совсем удивил: покачал головой и заговорил самым что ни на есть обычным, мирским тоном:

— Так что ж ты болтаешься вокруг да около, чего выжидаешь? Этак и упустить можно счастье свое. Ну, чего разомлел, раб божий? Сказано же тебе: ищи лодку! Вставай! Пошевеливайся! Слышишь, нет?..

Сергей вздрогнул и раскрыл глаза.

Первое, что он увидел, были его собственные ноги в сапогах, вытянутые во всю длину на мшистом ковре. Над головой, окутанные серым сумраком и словно затянутые сонной пеленой, неподвижно замерли ветки с рядами зубчатых листьев, между ними темнеют гроздья ягод...

Старпом встряхнулся, завертел головой. Да, так и есть: он сидит на земле, за спиной — что-то твердое, шершавое... пень? Тело словно одеревенело: руки и ноги как будто чужие. Воздух стылый, сырой... Утро, что ли?.. Ну и где он на сей раз оказался? И где преследователи?..

Стоп, какие преследователи? Он же без штанов был и босиком, а сейчас вон полностью одетый, как и положено... Черт, опять, что ли, всё пригрезилось?.. Протер глаза — и убедился, что блеклая муть никуда не пропала: перистые листья акации, гроздья рябины — всё вокруг оставалось размытым, нечетким. Ну правильно: он же без линз... Ладно, а очки-то где? В палатке, что ли, остались? А палатка?..

И тут до него внезапно дошло: палатка — там, впереди, выше по течению!.. Он же сам из нее ночью сбежал, когда от двойника своего спасался!.. Но секундочку, а где же тогда топор? Ага, вот он, под боком валяется...

Рука потянулась к карману, нащупала пейджер. На экранчике высветились число и время: 27/08/00, 05:59. Да, вроде бы всё верно...

И теперь Сергея мучило лишь два вопроса: 1) Неужели взаправду весь вчерашний день ему просто-напросто приглючился? 2) Где теперь двойник-литературовед, который ночью терроризировал его цитатами из классики?

Как бы там ни было, сейчас главное — добраться до лагеря, по-быстрому собрать пожитки — и деру! Хотя нет, минуточку... Там ведь еще Леха на другом берегу!.. Вернее, уже не совсем Леха...

Или, может, совсем не Леха? А если он тоже всего лишь ловко притворялся, как те пятеро? «Ты давно уже один. Твоих спутников здесь нет...» — всплыли в уме слова загадочного ночного «дровосека».

«Но ведь это был сон», — напомнил себе Сергей.

А впрочем, он уже не знал, что считать сном, а что реальностью. Одно ничем не отличалось от другого. Может, наоборот, это сейчас он спит? Вернее, валяется без сознания посреди леса, а над ним уже склоняются настигшие его преследователи — тянут к беспомощной жертве крючковатые пальцы, скалятся в злорадном предвкушении...