Они вернутся

Он принудил себя сделать еще один крохотный шажок. А через мгновение во рту пересохло, а в животе образовался тяжелый и липкий ком. Потому что серебристый бобр совершенно недвусмысленным образом мотнул головой. «Не советую!» — как бы давал он понять человеку.

И у Сергея опустились руки. Хотел было попятиться, но не смог: ноги точно окаменели. Горло судорожно сжалось, пытаясь сглотнуть. Он глядел прямо в глаза зверю и явственно видел в них РАЗУМ.

Теперь, когда их разделяло менее двух метров, старпом понял, что бобр — никакой не альбинос. У альбиносов красные глаза и кожа светлая. А стоящий перед ним грызун выглядит так, будто... да-да, так и есть: он не просто белый, он — седой! Как лунь! Должно быть, ему не один десяток лет... Наверное, это самый старый зверь во всей здешней популяции. Бобр-патриарх!

А необычный хозяин плотины словно прочитал его мысли — сложил лапы на груди и несколько раз легонько покивал седой головой, как будто одобрял, что человек наконец-то соизволил внять трезвому голосу рассудка и больше не проявляет агрессии. Сергею даже показалось, что раздвоенная губа растянулась в некоем подобии улыбки. Маленькие вострые глазки смотрели на него с живейшим участием, длинные белые усы приветливо топорщились.

Старпом совсем смешался. Он уже начал всерьез подозревать, что стоящий перед ним зверь — не просто бобр, пусть даже и старый, умудренный долгим жизненным опытом, вырастивший на своем веку не одно поколение потомков...

И тут, повинуясь какому-то внутреннему наитию, Сергей, сам того не ожидая, опустился на корточки. Теперь его голова и морда бобра находились на одном уровне.

— Кто ты? — сами собой прошептали губы.

Путник всматривался в светящиеся разумом глаза зверя, ища там ответ.

И ответ пришел — внезапный и пугающий.

— Ты... дух Бобровки? — проговорил старпом севшим голосом.

И вскочил, дрожа как в лихорадке, отступил на шаг. Пальцы с новой силой сжали топорище.

Зверь слегка склонил голову, потом вновь посмотрел на человека. Взгляд его черных глазок стал серьезен. Сергею даже показалось, что бобр глядит на него с упреком.

Последовало долгое молчание. Рассудок у Сергея гулко подрагивал от нахлынувших мыслей. Вот он, виновник всех его бед и мытарств, прямо перед ним! Ну и зачем он явился? Поглумиться над измученной жертвой? Кровь яростно застучала в висках, руки покрепче перехватили топор...

А седой зверь всё так же спокойно стоял и смотрел на человека, словно ожидая его решения. И в мохнатой фигуре, с виду грузной и приземистой, чувствовалось внутреннее достоинство, какое-то затаенное древнее величие... Великий Бобр, отец всех бобров, явившийся словно бы напрямую из мифов и легенд североамериканских индейцев...

И порыв гнева, пробудившийся было в душе, быстро угас. Сергей вдруг ощутил себя жалким и беспомощным перед первобытными силами природы, которым человек поклонялся с начала времен. Пальцы разжались, топор выпал и застрял где-то между сучьев. Ноги подогнулись, и скиталец невольно опустился перед бобром на колени.

Еще некоторое время зверь и человек смотрели друг другу в глаза.

«А вдруг это опять какой-нибудь очередной спектакль?» — мелькнула в голове трепещущая мысль. Вот сейчас этот бобр приосанится, отставит одну лапу в сторону и продекламирует что-нибудь из Пушкина...

Приходил тут бобр, богатый гость,

У него-то, у бобра, жирный хвост...

Но старый мудрый грызун всё так же молча взирал на человека, и под этим взглядом Сергей в какой-то миг ощутил себя неразумным малолетним ребенком, на которого грустно смотрит уставший от его выходок родитель.

— Отпусти меня... — наконец пробормотал старпом, потупившись. — Если я в чем-то перед тобой виноват — прости... Да, я убил твоего сородича, может быть, даже родного внука... но это не со зла. Ты же знаешь: нам нечего было есть... Я и на тебя хотел руку поднять из-за голода... Прости... Выпусти меня из своих владений, прошу!.. Мне очень надо вернуться домой... — Он поднял глаза и с робкой надеждой взглянул на бобра.

Зверь, казалось, погрузился в задумчивость — на какое-то время взор его словно бы подернулся пеленой. Затем он резко встряхнулся, опустился на четвереньки и неожиданно подошел к пришельцу почти вплотную, волоча за собой широкий и плоский бурый хвост. Сергей от неожиданности едва не отпрянул, но в последний миг сдержался, заставив себя остаться на месте. Обоняние уловило близкой запах мокрой шерсти с горьковатым, каким-то дегтярным оттенком. Вид острых резцов в полуметре от незащищенного тела вызывал невольный трепет.