Они вернутся

Обустройством Лехиного ночлега занялись, когда уже начали сгущаться сумерки. Затушили костер, убрали головешки, а на прогретую землю настелили охапки осоки, чтобы было мягче. Потом Сергей помог другу перебраться на эту травяную лежанку — и принялся сооружать вокруг него длинный и приземистый «шалаш», в котором места хватило бы только на то, чтобы повернуться на бок да пустить струю в щель между ветками.

Юлька тем временем развела неподалеку новый костер и принялась организовывать ужин.

Через час всё было готово. Леху напоили пресным рыбным бульоном, оставили ему покрывало, термос с брусничным отваром и флягу с водой, наказав почаще пить. Напоследок Юлька дала больному таблетку анальгина, чтобы хоть немного унять боль, которая продолжала его немилосердно терзать, и Сергей начал закладывать последнее оставшееся «окно» березовыми ветками.

— Ну как, капитан? — спросил он, когда закончил.

— Как в танке, — послышался приглушенный голос. — Спасибо, други...

— Если что-то будет нужно — зови, — сказала Юлька.

— Договорились...

Сергей с сестрой сели ужинать рыбой и вареными ранетками, запивая эту нехитрую снедь брусничным чаем. Какое-то время не говорили ни слова, предаваясь тягостным раздумьям. Наконец старпом кивнул в сторону Лехиного пристанища, спросил шепотом:

— Ну, что думаешь?

Юлька покачала головой, с трудом сдержала унылый вздох.

— Надеюсь на лучшее... Завтра будет видно...

— А если ему полегче станет, можно будет его в лодку перенести?

— Да ты что?! — испугалась штурманша. — Ему же лежать надо…

— Ну он может в лодке лежать. Мне всё равно против течения ее тащить — вот в ней место и освободится. И ты, если хочешь, можешь рядом брести — тогда Лехе в лодке вообще будет просторно и комфортно.

Юлька замотала подбородком.

— Нет-нет, пусть отлежится хотя бы дня два. Тут костер всегда под рукой — можно в любой момент чая свежего заварить. Ему ведь пить надо...

Сергей погрузился в мрачную задумчивость. С одной стороны, он, конечно, согласен: лучше всего Леху вообще лишний раз не кантовать. Но и торчать тут несколько дней, не двигаясь ни взад, ни вперед... Уже сама эта мысль убивала... Ведь так они только к концу третьей недели смогут путь продолжить, а для Ани, должно быть, каждый лишний день — пытка невыносимая... Черт возьми, что же делать?..

И вновь старпом невольно признался самому себе, что готов пойти на всё, лишь бы поскорее закончилась эта мука...

День 16

«Сегодня что-то ужасное случилось... Боюсь в это поверить... Неужели Сережка мог на такое пойти?..»

Из дневника Юлии Двойных

16 августа 2000 г.

* * *

Сергей долго не мог заснуть: не давала покоя возобновившаяся резь в правом глазу.

Рядом посапывала Юлька — прерывисто, беспокойно. Видать, переволновалась за день. Хотя уснула сразу, едва коснувшись головой покрывала.

Старпом ворочался с боку на бок и клял почем зря злополучную офтальмологическую продукцию компании «Джонсон и Джонсон», хотя правильнее было бы сетовать на собственную безалаберность. Глазные капли облегчить страдания не смогли — иногда прихватывало так, что хотелось взвыть и выдрать линзу вместе с глазом.

В конце концов он вылез из палатки, отыскал котелок с кипяченой водой, оставленной на ночь остывать. Смочил платок и соорудил себе компресс. Глаз обволокло приятным теплом, боль чуть поутихла.

Постоял немного с задранной вверх головой, затем решил повторить процедуру. Эх, хорошо бы еще заварочки чайной в воду добавить — да где ж ее взять-то?..

А через пару секунд Сергей вздрогнул и тут же забыл про компресс. Разлепил заплывшее веко и вперил оба глаза в ночную темноту.

Сомнений быть не могло: в глубине леса, в противоположной от речки стороне, трепетал рыжеватый отсвет. Костер?..

Да, похоже на то. Судя по всему, совсем недалеко — метров сто или чуть больше, иначе его просто невозможно было бы разглядеть среди переплетений стволов и ветвей.

Старпом потоптался в нерешительности. С одной стороны, хотелось выяснить, что это за соседи — уж не их ли двойники во времени? Хотя с чего бы им разбивать лагерь так далеко от речки? Или это все-таки кто-то другой? Но кто еще может находиться вместе с ними в этом жутком пространственно-временном лабиринте? Разве что какой-нибудь местный Минотавр...

Где-то внутри заворочался липкий сгусток страха. Сергей переминался с ноги на ногу, комкая в руках мокрый платок. Может, ну их к черту, эти тайны мадридского двора? Вернуться в палатку, положить на глаз компресс — и на боковую? Пусть какой-нибудь другой идиот по лесу ночью шастает, а с него хватит фантасмагорических перипетий, сколько можно?..

И тут же новая мысль: а вдруг это шанс что-то изменить? Если ты хочешь, чтобы вся эта тошнотворная канитель закончилась, надо что-то делать, а не ждать у моря погоды. Сам ведь утверждал, что готов пойти на всё...

И Сергей решился: будь что будет! Если есть хоть малейшая надежда приблизить возвращение домой — стоит ли колебаться?