Они жаждут

«Вероятно, он писал пером, – решила она. – „Бик“ или „Марк Кросс“ – это не для принца. Он наверняка шатен, очень высокий и худой, как обнаженная рапира. Ему должно быть около пятидесяти, а список его бывших жен, наверное, растянется во весь бульвар Уилшир. Возможно, поэтому он и переехал в Штаты – чтобы избавиться от алиментов».

Пейдж задумалась над тем, что надеть: благоразумный серый деловой костюм или элегантное и сексуальное черное платье? Она решила, что заскочит во время ланча в «Бонвит Тейлор» и посмотрит, что там новенького в витринах.

Интерком снова затрещал:

– Пришел мистер Доэни, мисс Ла Санда.

– Спасибо, Кэрол. Пусть заходит прямо ко мне.

Она сложила чек и, мечтательно улыбаясь, убрала в ящик стола.

V

Кроваво-красный «крайслер-империал» с привязанным к антенне лисьим хвостом плавно припарковался на тротуаре Мачадо-стрит в Восточном Эл-Эй, за три квартала от дома Сантоса на Дос-Террос-стрит. Из машины вышел чернокожий молодой человек в темных очках и в бледно-голубом костюме, настороженно огляделся по сторонам, потом с важным видом прошел несколько футов до некрашеной деревянной скамейки и уселся на нее. Он быстро управился с делами на Уиттиере, поэтому приехал раньше времени и теперь ждал.

На другой стороне улицы между темными кирпичными зданиями были натянуты веревки с разноцветным бельем. Время от времени кто-нибудь – женщина в ситцевом платье, мужчина в грязной майке, ребенок с узкими плечами – проходил мимо окна и останавливался, чтобы бездумно поглазеть на окружающий мир. Из других открытых окон до чернокожего мужчины доносились дребезжание транзистора, грохот кастрюль и сковородок, протяжный детский плач и взвизгивающие в лихорадочном гневе голоса. Кое-где между большими многоквартирными домами втискивались ветхие домики с просевшим крыльцом, с остовами автомобилей и корпусами стиральных машин на усыпанном камнями дворе. Было чуть больше полудня, и солнце с беспощадностью молота крушило высохшие безжизненные улицы; казалось, все вокруг дрожало у самой точки воспламенения, готовое вспыхнуть огнем от каждого щелчка еле двигающейся секундной стрелки. Чернокожий повернул голову с бисеринками пота на щеках и посмотрел на обшитый вагонкой с намалеванными на ней белыми нотами бар, который вполне ожидаемо назывался «Казино „Эль-Музика“». На углу Мачадо-стрит стоял продуктовый магазин с плоской крышей и увешанными рекламой на испанском языке витринами. Тощий пес с выпирающими ребрами обнюхал помойные баки, остановился, злобно посмотрел на чернокожего и торопливо засеменил вглубь переулка.

Этот район созрел для сладких грез, которые продавал Сисеро.

Он снова посмотрел налево и увидел, что к нему приближаются парень и девушка, держась за руки, словно испуганные дети. Парень, больше похожий на ходячий скелет с синими впадинами под глазами, был в выцветших коричневых брюках и рубашке с буро-зелеными цветочными узорами. Девушку можно было бы назвать вполне привлекательной, если бы не угревые рубцы на щеках и не диковатый взгляд. Грязные волосы бессильно свисали на плечи, а голубая блузка едва прикрывала живот. На двоих им вряд ли было больше сорока, но в выражении лиц читалась древняя как мир безысходность.

Сисеро наблюдал за ними, сверкая белыми зубами. Он ткнул большим пальцем в сторону переулка, и парочка поспешила туда. Сисеро еще раз оглядел улицу. «Все спокойно, – решил он. – Копы никогда здесь не ошиваются». Он поднялся и вальяжно направился к переулку, где поджидала парочка.

– Давай, – сказал Сисеро, подойдя к парню.

Тот протянул дрожащей рукой конверт, заляпанный кофейными пятнами. Девушка рядом с ним дрожала и стучала зубами. Сисеро разорвал конверт и быстро пересчитал деньги, наслаждаясь холодными волнами острого нетерпения, что накатывались от их тел.

– На вид все нормально, – сказал он, достал из внутреннего кармана пиджака пакетик с белым порошком и помахал перед носом у парня, который оскалил зубы, как хищное животное. – Сладких грез.

Парень с тихим стоном вцепился в пакет и помчался дальше по переулку, девушка с криком бросилась за ним. Сисеро посмотрел, как они скрылись за углом, а потом положил деньги в карман. «Тупое дерьмо, – подумал он. – Этот придурок даже не проверил, что в пакете. Их ломает так, что они вряд ли даже словят кайф, и еще до наступления темноты им понадобится новая доза. Ничего, они знают, где найти старину Сисеро».

Он мысленно рассмеялся, похлопал по карману и зашагал в сторону улицы.

У выхода из переулка дорогу ему заступила грузная фигура. Сисеро успел сказать только: «Како…» – и на этом все, потому что в следующее мгновение его толкнули в плечо и он отлетел обратно в переулок. От удара о кирпичную стену у Сисеро едва не вышибло дух, он упал на колени. Рука со шрамами на костяшках пальцев ухватила его за воротник и дернула вверх, так что он остался стоять на носках своих серых ботинок из крокодиловой кожи. Темные очки повисли на одном ухе. «Коп!» – пришла ему в голову первая осознанная мысль.