Они жаждут

У стенки бара сидело двое парней. Они занимали одну из кабинок. Оба были одеты в кожаные жилеты мотоциклистов — один из выцветшей коричневой кожи, другой — из новенькой оливково-зеленой. Жилет из интендантского имущества армии. Кобра несколько секунд рассматривал их, пока старик-хозяин ходил вдоль прилавка, время от времени останавливаясь и сплевывая в специальную плевательницу. Два мотоциклиста в отдельной кабине представляли собой совершенные противоположности, словно два друга-каторжника. Маффи Джефф — плотный, широкоплечий, с вьющимися густыми рыжими волосами и бородой, которая спускалась почти до того места, где его здоровенный пивной живот демонстрировал обтягивающую футболку с надписью «Пошел ты к…» Второй был очень худой, трупно-бледный, полностью лысый, с золотой серьгой в мочке правого уха. Мотоциклисты, в свою очередь, рассматривали Кобру. В воздухе словно запахло электричеством.

— Тебе чего, приятель? — спросил старик за стойкой. Когда Кобра медленно повернулся и взглянул ему прямо в лицо, глаза старика расширились, словно он оказался в присутствии самой ходячей Смерти.

— Это ты Милли? — тихо спросил Кобра, протягивая руку за засаленной карточкой меню.

— Это моя жена. — Хозяин попытался хихикнуть, но у него получилось что-то вроде карканья. — У меня все это спрашивают.

— Ага. Ну вот что, Милли, как насчет ветчины с яичницей и чашки горячего крепкого кофе? И чтобы яичница была с глазками.

Старик кивнул и быстро отодвинулся. Он отнес странной парочке мотоциклистов заказанные ими гамбургеры, потом соскреб со сковородки жирные остатки бифштексов и разбил пару яиц, вылил содержимое на шипящую сковороду. Кобра наблюдал, как он работал, достав тем временем черствый глазированный пончик из-под пластикового прозрачного колпака, стоящего у стойки. Он принялся жадно его грызть — твердый пончик хрустел у него на зубах и вкусом напоминал пластмассу. И пока жевал, он вспоминал мощный глас, приказание, прозвучавшее в его сознании с такой силой, что мозг его едва не раскололся на части. Ему все еще виделся сияющий голубой силуэт собора, нарисованный словно электрической искрой на фоне черного неба. «Что за дрянь, что же это со мною было? — думал Кобра. — Дорожная лихорадка? Галлюцинации? Или голос Судьбы, зовущей с Запада?» Был ли это тот самый голос, который он слышал в духоте мексиканской ночи? Или в тяжком воздухе того техасского бара в пустыне, у шоссе? Что-то звало, тянуло его в Лос-Анджелес, он был в этом уверен, как во всем том, что видел и делал за двадцать лет жизни, за годы, проведенные вместе с мотоциклетными бандами, торговцами наркотиками и убийцами из Калифорнии или Флориды. «А может, — подумал он, — это вовсе и не судьба звала меня, может, — и он улыбнулся при мысли об этом, — может, это звала меня сама смерть? Да, воткнула в розетку линии, ведущей прямиком в мой мозг, штепсель своего телефона, костистым пальцем набрала номер: «Алло, Кобра, для тебя имеется дельце здесь, в Калифорнии, важное дельце, только ты можешь справиться с ним, только тебе я могу его доверить, так что заводи свой драндулет и являйся пода, а по дороге, может, кое-что и мне перепадет с твоей помощью, я тебя жду».

Да, так и было, наверное. И черт побери, какая разница между смертью и судьбой? Обе в конце концов вколотят тебя в одну и ту же яму, вырытую в земле.

Дрожащей рукой старик хозяин подтолкнул по стойке к Кобре приготовленную чашку кофе. Кобра посмотрел ему в лицо взглядом, которому могла позавидовать сама Медуза Горгона. Хозяин замер, словно окаменев на самом деле.

— Эй, старик, — сказал Кобра. — Я ищу одно место в ваших краях. Такое здоровенное здание вроде собора, церкви. С башнями, цветными стеклами в окнах и все такое прочее… И… я не уверен, но… оно как будто стоит на утесе или горе. Есть у вас тут что-то подобное поблизости, а?

— В пресвитерианской церкви много цветных витражей в окнах, — сказал хозяин. — И шпиль. Нет, не знаю. — Он пожал плечами, глаза его вдруг прыгнули, бросив испуганный взгляд куда-то в сторону, за спину Кобры. Кобра, продолжая усмехаться, медленно расстегнул молнию куртки и нащупал гладкую рукоять маузера — он почувствовал, что два этих подонка-мотоциклиста встали со своих мест и двинулись к стойке. Он покрепче обхватил ладонью рукоять. Предвкушение пронизало его сладостным пламенем, как огненный кокаин.

— Что это ты спрашиваешь, парень? — раздался голос за его спиной.

Кобра повернулся. Заговорил рыжеволосый — в бороде его запутались крошки гамбургера. Глаза его были глубоко посажены и неподвижно глядели почти в самый центр лба Кобры. Лысый его спутник стоял рядом с другом, он был постарше, лет сорока. Как жердь рядом с пушечный ядром. Лысый тип отсутствующим взглядом смотрел прямо перед собой, словно скорость окончательно выдула у него из черепа все мысли.

— Что-то не припомню, чтобы я у тебя что-то спрашивал, — спокойно сказал Кобра.

— Эй-эй, — забеспокоился муж Милли. — Давайте не будем поднимать шум. Я держу спокойное…