Онлайн

Соловьев вдруг бьет кулаком по щитку с кнопками и лифт, дернувшись, также бесшумно застревает между этажами. Тогда же он делает шаг, а я делаю другой, ему навстречу.

Впиваюсь в его губы, словно мы на глубине, и это единственный шанс выжить. Глотнуть его кислорода. Его губы все, в чем я сейчас нуждаюсь. Если бы лифт доехал, я бы выскочила и убежала, потому что все эти эмоции чересчур сильные для меня. Я не готова. Я не могу разобраться в них.

Он подхватывает прижимает меня спиной к стенке лифта. Он таранит мои губы, проникая в рот языком.

Он все, что я сейчас хочу.

Словно читая мои мысли, он стягивает с меня джинсы вместе с трусиками, опускается передо мной на одно колено и пробует меня как мороженое, кончиком языка. И я не знаю, куда деть глаза, потому что в чертовом зеркале напротив отражается вообще все. И это чертовски горячо, хотя горячее уже и некуда.

Я с трудом держусь на ногах, вцепившись ему в плечи.

— У тебя еще минуты две до того, как лифт снова тронется, — говорит он быстро, снизу вверх. — Я слышу голоса. Мы приедем прямо к ним.

Я хочу остановить, оттолкнуть его, но он снова возвращает свой язык туда, где только что творил самые бессовестные вещи, и единственное, на что я способна, это застонать в голос. Он вычерчивает на моем клиторе восьмерки, а потом втягивает его в рот.

Лифт вздрогнул, загудел и действительно поехал. Теперь я тоже слышу голоса на несколько этажей выше. А Соловьев так сильно и быстро вращает языком во мне, словно это единственное, что интересует его сейчас.

Секунда, две.

Соловьев вгоняет в меня два пальца и я взрываюсь, хватаясь за его волосы и плечи.

Еще миг и он уже на ногах, как и мои джинсы. Меня все еще потряхивает от оргазма, когда двери лифта раскрываются перед пожилой семейной парой. Соловьев подхватывает меня на руки.

Добрый день, Иосиф Израилевич, Мирра Савельевна, — скороговоркой выпаливает Макс, шагнув на лестничную площадку.

— О Господи! — восклицает соседка. — Что случилось? Вам нужна помощь?

— Все в порядке, моя девушка просто подвернула лодыжку. Эти каблуки, вы же понимаете.

— Идем, Мирра, — ворчит старичок.

Они заходят в лифт, хотя старушке явно хочется расспросить соседа о том, когда это он обзавелся девушкой и вообще теперь ей есть о чем рассказать другим обитателям этого дома. И еще она женщина и неважно, сколько ей лет, а значит, она заметила, что никаких каблуков на мне нет. Все это явно читается у нее на лице, как и разочарование, когда муж снова ее окрикивает из лифта и она заходит следом.

Двери за ними закрываются. Лифт уезжает.

Соловьев целует меня прежде, чем я успеваю сказать хоть что-то.

На его губах мой вкус. Он целует меня так, что угасшее желание снова вспыхивает с новой силой.

— Если ты не откроешь дверь сейчас, то я за себя не ручаюсь, — говорю я урывками между поцелуями.

— Все-таки лучше это сделать в квартире, чем в подъезде, — говорит он с улыбкой. Ставит меня на пол, звенит ключами и распахивает передо мной дверь.

Безукоризненные манеры. Он входит следом, захлопывает дверь и тут же запускает руку мне в джинсы, которые все еще расстегнуты.

— Вот мы и дома, — шепчет он, вжимая меня в стену прихожей.

Расстегиваю, не глядя его ремень. Он снова снимает с меня джинсы, рывком сбрасывает ветровку и забирается мне под одежду.

Ласкает соски, пока я тянусь к его члену и вожу по нему руками верх и вниз. Может быть, Соловьев ждет ответной ласки, но для меня еще слишком свеж в воспоминаниях тот приказ: «На колени».

Соловьев не просит об этом. Может быть, тоже помнит.

А может быть, просто время для минета прошло. Его член горячий и твердый, шелковый под пальцами, и Соловьев сдавленно стонет, когда я размазываю большим пальцем каплю, проступившую на головке. Я изучаю его пальцами, не видя, только чувствуя. Так мне спокойней.

Мои демоны не исчезли. Они здесь и ждут своего часа, но, как правило, выходят на авансцену при иных обстоятельствах.

Слышу, как Соловьев зубами рвет фольгу от презерватива, и я убираю руки, упираюсь в стену. Выгибаюсь в пояснице, облегчая ему задачу. Он наполняет меня собой, сантиметр за сантиметром.

— Все твои оргазмы мои, — шепчет он и начинает двигаться.

Той ночью он честно заслужил каждый.

Глава 19: Макс

Лера, похоже, действительно собиралась работать.

Она появилась точно в девять в белой рубашке и черной юбке-карандаш, обтягивавшей бедра. Юбка буквально трещала по швам, а с ней и мое самообладание.

Я ожидал увидеть Леру в чем-то привычном. Джинсах или футболке, на худой конец в каком-нибудь платье. Она же вошла в офис в этой своей строгой юбке так, как будто этим занималась всю свою жизнь.

Замерла на пороге, оглядывая бедлам, в который превратился офис и не без ее участия. Я сразу вспомнил, что мы делали в субботу на ее теперешнем рабочем столе.

— А ты не утруждал себя уборкой, не так ли? — спросила она вместо приветствия.

Я не стал говорить, что убил на эту «уборку» почти весь остаток субботы, пока не позвонила Зинаида. После я, конечно, с радостью слинял из офиса, но совесть моя была чиста.

— С начальством так не говорят.