Онмёдзи

— Похоже, пришел! — прошептал он, и откинув шторку, стал смотреть наружу. — Точно, пришел!

— Кто?

— Проводник от мастера Согю!

— Проводник?

— Именно. Мастер Согю уже доподлинно знает, что мы сейчас направляемся к нему.

— Откуда знает?

— Ему рассказал монах Титоку.

— Монах Титоку сказал ему, что все разболтал Сэймею?

— Нет, он сказал только то, что произошло. А моего имени он скорее всего не называл. Но такой мастер, как Согю, и сам бы, наверняка, догадался, что все происходящее идет от Абэ-но Сэймея. И то, что он прислал нам провожатого, свидетельствует о том, что он действительно все понял. — С этими словами Сэймей еще выше поднял шторку и показал. Хиромаса выглянул за шторку, и увидел, что в небе над ними летает мышь, и пристально смотрит на повозку с быком. У этой мыши были крылья, она шумно взмахивала ими. Только это были крылья не как у птиц. Крылья летучей мыши. Однако это была не летучая мышь. Несомненно, это была простая амбарная мышь. Крылатая амбарная мышь, мелко тряся крыльями, полетела перед повозкой.

5

Повозка остановилась. Когда они вышли из повозки, оказалось, что они находятся на пустоши. Солнце уже склонялось к вершинам гор на западе, и его красный свет заливал весеннее поле косыми лучами. Перед воловьей упряжкой оказался заброшенный дом, залитый красным солнечным светом. Сбоку от заброшенного дома возвышалось огромное камфорное дерево.

Перед хмыкающим Сэймеем, разглядывающим дом, парила, шумно взмахивая крыльями летучей мыши, та самая амбарная мышь. Сэймей протянул левую руку, и мышь спланировала ему на ладонь, уселась и сложила крылья.

— Твоя работа на этом закончена, — с этими словами Сэймей сжал руку, а когда разжал ладонь, то мыши там уже не было.

— Что это было? — спросил Хиромаса.

— Сикигами, — сказал Сэймей и пошел в сторону заброшенного дома.

— Что ты собираешься делать, Сэймей?

— Пойду, поздороваюсь. С мастером Согю.

Хиромаса пошел следом за Сэймеем.

— И все же, какое противное имя, а. Со-гю. Мышь и бык. Первый и второй символ календарного цикла просто соединили, без всякого смысла… — с этими словами они вошли в заброшенный дом. Внутри была одно темное помещение. Половина его была с земляным полом, здесь был очаг. А дальняя от двери половина комнаты была с дощатым полом. Из окна внутрь падали красные лучи закатного солнца, и казалось, что на противоположенной от окна стене висит красная ткань в форме окна. Солнце пробивалось и сквозь щели в стенах, несколько лучей, как красные ниточки, тянулись вглубь дома. Слегка пахло кровью. На досках пола лежал мужчина в облачении буддийского монаха. Правым локтем он упирался между досками, и положив голову на ладонь правой руки он лежал, всем телом оборотившись в сторону Сэймея и Хиромасы. Волосы были длинные и растрепанные, а лицо заросло неопрятной щетиной. Перед мужчиной стоял кувшин, в котором, по всей видимости, было налито сакэ, и стояла выщербленная чашка. Запах сакэ тоже наполнял комнату.

— Пришел, что ли, Сэймей? — не вставая с пола спросил мужчина. Если говорить о возрасте, то ему можно было дать сильно за пятьдесят.

— Как давно мы не виделись, не правда ли, почтенный Доман. — Сэймей проговорил приветствие, сохраняя едва заметную улыбку на алых губах.

— Что? Сэймей! Как ты сейчас сказал? — воскликнул Хиромаса.

— Хиромаса, здесь перед тобой почтенный Согю, Асия Доман, — сказал Сэймей.

— Как же так…

Это был онмёдзи, хорошо известный в Столице, так же, как и Сэймей. В провинции Харима-но куни существовала группа онмёдзи, отличная от ветвей Камо и Абэ, а Асия Доман был самым известным онмёдзи из выходцев из провинции Харима. И вообще, провинция Харима с давних пор славилась онмёдзи и даосами, которые там рождались.

— Ну, как, Сэймей? Не выпьешь ли сакэ? — с усмешкой спросил Доман.

— Твое сакэ мне не по вкусу. — С этими словами Сэймей чиркнул взглядом по потолку. С потолка свисали две нитки, на концах которых были подвешены вниз головами мышь амбарная и мышь летучая. Из их пастей тяжелыми каплями капала кровь, и попадала в кувшин для саке и в чашку с отколотым краем, и капала так, видимо, уже довольно давно.

— Сэймей! Там! Это!

— Хиромаса, ты ведь тоже видел? Ну, мышь, недавно летавшую по воздуху. Ее, сикигами, духа-помощника, здесь вот таким образом создал господин Доман.

Доман повернулся к говорившему с Хиромасой Сэймею и спросил:

— Ты зачем пришел, Сэймей?

— Вы грешное дело сотворить изволили, не правда ли?

— Ты про то, что я использовал искусство возвращения духа к мужу той женщины?

— Да, про это.

— Так я сделал это просто потому, что меня попросили!

— А если все оставить как есть, муж будет каждую ночь ходить к дому женщины, и сама женщина либо рано или поздно сойдет с ума, либо умрет.

— Ну, так и будет. Наверное.

— Не хорошо, когда встречаются мертвец и еще живой человек.

— Ах, как ты сейчас красиво сказал, Сэймей! А ведь ты тоже использовал искусство возвращения духов, я в этом просто уверен! — Доман резко поднялся и сел на полу, скрестив ноги.

— Господин Доман, Вы совершили такое деяние ради денег? — спросил Хиромаса, подойдя и встав рядом с Сэймеем.