Опасайся взгляда Царицы Змей

Они засиделись в кафе допоздна. Алена плакала и курила, а Богдан в глубине души был счастлив. Он так и знал, что Сергей не пара Алене, – он ее не любит. И ничего хорошего из такого брака не получится. А значит, у него, Богдана, есть шанс, и какой!

Злость на Горского у него прошла, а любовь к Алене стала еще сильнее. Теперь к тому же их связывала общая страшная тайна, и они все должны быть заодно.

Алена упивалась вниманием, которое оказывал ей Богдан, потихоньку успокаивалась. Про экстрасенса она уже забыла. Его слова показались несерьезными, и она решила, что не будет осложнять и без того трудные отношения с мужем. Если продать медальон, то вряд ли их любовь от этого станет крепче…

Дома ее ждало неприятное известие: письмо из деревни, от бабы Нади.

Письмо было полно возмущения и беспокойства по поводу исчезновения Лиды. Как внучка допустила себя до такого позора: жить где попало и с кем попало, от домашних скрываться, не давать о себе знать? Где видано, чтобы девка из дому подалась невесть куда? И ни весточки, ни привета! На нее это не похоже.

Между строк Алена читала невысказанный упрек: мол, всему причиной – ее поспешная свадьба. Ей бы досталось от бабы Нади на орехи, да ту подкосила скоропостижная смерть матери. Не до Аленки стало, не до семейных разборок…

Далее баба Надя сообщала, что вернулся с порогов дед Илья, один, без Ивана, узнал о смерти Марфы и сразу слег. Болезнь его известная: сердечная тоска по любимой супруге. Он еще на реке почуял неладное, бросил все и отправился домой. Только поздно уже, – на похороны опоздал. Ивана звал с собой, да тот наотрез отказался, остался на реке. Когда придет? Бог весть! Кто ж Лидку, окаянную девку, искать будет? Отцу родному наплевать, он, видите ли, с «духами реки» ведет беседы, а дочь родная от рук отбилась! «Что же делать? – спрашивала баба Надя. – От людей стыдно, приходится глаза прятать, когда по селу идешь. Уж не заявить ли в милицию?»

Напоследок она слезно просила Алену с мужем посодействовать в розысках Лиды и отправить ту домой немедленно. Не то придется самой бабе Наде взяться за дело, тогда Лидке не поздоровится!

Алену охватила паника. Что, если баба Надя действительно заявит в милицию? Надо ее успокоить, что-то придумать, хотя бы на время. А там… видно будет…

Сергей прочитал письмо и сразу полез в холодильник за водкой.

– Уезжать надо! – заключил он. – И как можно скорее!

– Куда? – Алена нервно кусала губы, злилась.

– На «кудыкину» гору! – так же зло ответил Горский.

Между ними разгорелся очередной скандал, полный взаимных претензий и ненависти.

Алена рыдала, ее особенно оскорбляло то, что Сергей совершенно перестал замечать в ней женщину. В постели он демонстративно отворачивался в другую сторону или вообще уходил спать на диван в гостиной.

Она решила переспать с Богданом, чтобы немного притушить пожирающее пламя желания. Заодно и отомстить мужу. Но из этой затеи ничего не вышло. Близость с Богданом не дала ей вожделенного удовлетворения, – это было что-то безвкусное, безликое, не затронувшее ни души, ни тела. Богдан был на вершине блаженства, а ей хотелось его убить.

Придя домой, она бросилась на кровать, колотя кулаками подушку и завывая без слез, как раненая волчица. Сергей, Богдан, Лида, Марфа, весь мир – все против нее! Она металась по квартире, как зверь в клетке, из которой нет выхода.

Архангел с картины волнующе улыбался, соблазняя мощной грудью, широкими плечами, вызывая у нее нестерпимую потребность близости с мужчиной, который утолил бы жар ее плоти. Пресные ласки ее не устраивали. Она ощущала себя как сплошную открытую рану, кровоточащую, источающую боль и ярость неразделенной любовной жажды…

Проплакав до вечера, она с опухшим от слез лицом встретила Сергея, который, как всегда, явился за полночь, нетрезвый и раздраженный. Прошел на кухню, не раздеваясь, в грязных туфлях, потребовал ужин.

– Иди хоть помойся, – вздохнула Алена.

– А что, такой, как есть, уже не нравлюсь? – язвительно спросил он. – Откуда сия аристократическая брезгливость, мадам? Уж не из деревни ли Гусиный Помет? Ведь это, кажется, ваше родовое гнездо? Верно?

– Замолчи! – не выдержала Алена. – Посмотри на себя! Во что ты превратился?!

– Ну, не без твоей помощи! Ты же так старалась, так хотела заполучить делового и светского мужа в постельку! Вот он я! Чем же ты недовольна? – он пьяно захохотал, закатываясь и чуть не падая со стула. – Чего скривилась? Что, не рада такой жизни? Но ведь ты сама этого хотела?

– Я не этого хотела!

– Ах, ну да! Как я мог забыть?! Ты мечтала стать звездой! Театры, поклонники, цветы, захлебывающиеся от восторга зрители! Ты бы на себя посмотрела… примадонна чухонская! С тобой же поговорить не о чем! Как рот откроешь, – так спасайся, кто может!

Алене захотелось его ударить чем попало – утюгом, сковородкой, – только бы он замолчал. Она выбежала из кухни, глотая слезы, включила телевизор на всю громкость и уставилась на экран, ничего не видя, не понимая.

Сергей гремел посудой, потом хлопнул дверью ванной, пустил воду. Через час, мокрый после душа, злой, он явился с вопросом: