Опасен для общества. Судебный психиатр о заболеваниях, которые провоцируют преступное поведение

Это замечательно! Ее родителям потребовалась бы не одна неделя, чтобы задать тот же вопрос вслух, а девочка сделала это сразу. Они, очевидно, обсуждали его поведение между собой. Мать не стала ее отчитывать, она просто слегка наклонилась вперед, и тогда я увидела, что мистер Нельсон тоже посмотрел на меня. Они были похожи на моих родителей, ловивших каждое слово врача, но пока у меня не было для них слов утешения.

Кто такой психиатр?

Можем ли мы доверять вам?

Будет ли Сэм в порядке?

Наш сын сошел с ума?

Вы ему поможете?

Что с ним будет?

Его привлекут к ответственности?

Даже Сэм на мгновение повернулся ко мне, но затем его внимание рассеялось, и я увидел, что он что-то бормочет себе под нос.

Куда я дел свой плащ?

Я посмотрел на девочку и почувствовал, как три пары глаз впились в меня. Он сумасшедший? Вот в чем был главный вопрос.

– Это зависит от того, что подразумевать под безумием, – обратился я к девочке. – В твоем возрасте я пытался разрезать мяч для гольфа пополам. Я хотел знать, что там внутри. Но мы так сильно сдавили его, что он выскочил из тисков и попал прямо в глаз моему брату. Папа сказал, что мы сошли с ума, но это было не безумие, а просто глупый поступок. – Я посмотрел на родителей Сэма. – Вопрос в том, почему он поранился, есть ли у него болезнь и как мы можем ему помочь? – Я снова повернулся к девочке. – Нам нужно выяснить, почему Сэм повредил себе глаз.

– А ваш брат потерял глаз? – сразу же спросила она.

– Нет, с ним все было в порядке.

Она выслушала мой ответ, повернулась обратно к матери и прижалась к ней головой.

– Хотите, я отведу ее погулять? – спросила миссис Нельсон, баюкая дочь.

– Я не возражаю против ее присутствия. Я буду рад, если она останется здесь с вами. Только вы периодически напоминайте ей, что она ни в чем не виновата, а то детям порой приходят в голову очень странные мысли.

Я наблюдал за Сэмом, пока мы обменивались репликами с его матерью.

У него были активные галлюцинации: он был настолько поглощен голосами в своей голове, что едва мог сосредоточиться на происходящем вокруг. Время от времени он протягивал руку и теребил что-то перед собой – скорее всего, у него были еще и зрительные галлюцинации. Он так сильно сам себе повредил глаз, что мог ослепнуть, и, вероятно, он сделал это в состоянии религиозного бреда.

Сэм не хотел, чтобы его родители уходили, поэтому пришлось разговаривать с ним в их присутствии (его младшая сестра мирно спала в это время, прижавшись к груди матери).

– Как вы себя чувствуете, Сэм?

– Я… Я… Я не знаю. Он во мне. Грех находится во мне. Он у меня в глазу. Я вижу, как он кипит. Я вижу разные вещи. – Он замолчал, сжал кулак и несколько раз ударил себя по голове. – Я не могу думать. Мысли побуждают к действиям. Что сделали с моим глазом?

Миссис Нельсон сидела неподвижно, и слезы текли по ее щекам. Я попытался задать Сэму еще несколько вопросов, но все это утомило его, и он вернулся к бормотанию. Я повернулся к его родителям.

– Когда он в последний раз вел себя нормально?

Они переглянулись, и мистер Нельсон ответил:

– Около года назад. Когда ему исполнилось восемнадцать, сразу после получения аттестата. Я знал, что он употреблял иногда немного марихуаны, но не волновался по этому поводу. Потом он стал религиозным. Я думал, что это просто временный этап. Мы сами верим в Бога, но он дошел до того, что проводил в своей комнате все свободное время и изучал Библию. Потом, примерно месяц назад, он перестал даже следить за собой, мыться и все такое.

– Он не хотел с нами разговаривать, – добавила миссис Нельсон.

– Были ли у него какие-либо необычные симптомы, например голоса или паранойя?

Они снова обменялись тревожными взглядами, словно задаваясь вопросом, почему они не сделали что-то раньше.

– Я слышала, как он разговаривал в своей спальне, – сказала миссис Нельсон. – Он уверял, что говорил по телефону, но я знала, что это не так. А иногда он спускался ночью и ел в одиночестве. Он не хотел есть с нами. Говорил, что еда странная на вкус. – Она прижала руку ко рту, чтобы подавить рыдания. – Он думал, что я пытаюсь его отравить.

– А какие-либо наркотики он употреблял, кроме упомянутой вами марихуаны?

– Он никуда не выходил. Ни с кем не виделся. Он думает, что кто-то приходит и передвигает его вещи по ночам. Пару раз мы вызывали психиатрическую бригаду, но он сказал, что с ним все в порядке. Сказал, что не хочет видеть никаких врачей. И знаете, он в этот момент выглядел вполне нормальным, у него хорошо получалось притворяться здоровым.

– Послушайте, – сказал я, поворачиваясь к пациенту. – Сэм, я думаю, вас нужно перевести ко мне в психиатрическое отделение в другом крыле больнице. Я беспокоюсь за вас и хочу убедиться, что с вами все в порядке и вы будете в безопасности.

– Слава богу, – услышал я вздох мистера Нельсона.

– Я должен быть уверен, что он снова не навредит себе, а если честно, что он опять не взбесится. Я приглашу медсестру из моего отделения, чтобы она посидела с ним, пока он восстанавливается после операции.