Опасная граница: Повести

За заброшенным домиком лесника линия границы делала резкий изгиб. Отсюда она шла не в западном направлении, а в юго-восточном. По этому клину, который вдавался в территорию Германии, проходила проселочная дорога. Ее использовали лесорубы, возившие бревна на зальцбергскую лесопилку. На немецкой стороне дорога была шире, благоустроенней, а в Чехословакии о ней никто не заботился и в дождливую погоду проехать здесь было просто невозможно. В основном по ней ходили те, кто нашел себе работу в Германии, — рабочие каменоломни, где добывали щебень для покрытия дорог, женщины, выращивавшие саженцы в лесном питомнике, чехи, батрачившие у немецких богатеев. Когда-то в этом месте был таможенный пост, но в последнее время люди стали ходить через границу гораздо реже да и пограничников не хватало, поэтому пост ликвидировали. Ничего особенного здесь все равно не происходило. Настоящие контрабандисты предпочитали тайные лесные тропы. Правда, время от времени таможенники появлялись здесь, чтобы проверить, не проносят ли рабочие какие-нибудь запрещенные товары. На небольшое количество сахарина или маргарина Карбан уже внимания не обращал. Если он назначал патруль на эту дорогу, то, как правило, включал в него и себя и приходил сюда к пяти часам утра, когда самые быстрые и легкие на подъем уже спешили в направлении Германии.

— Морген! — громко здоровались с таможенниками женщины.

Они переваливались с боку на бок, словно утки. За спинами у многих висели большие плетеные корзины. Когда женщины будут возвращаться из питомника или с лесопилки, то в этих корзинах под тряпьем они, конечно, спрячут продукты, которые в Германии стоят гораздо дешевле. Карбан знал об этом, но ему и в голову не приходило перетряхивать содержимое корзин.

— А сегодня вы что несете? — спрашивал он их иногда.

Женщины смеялись: они знали, что паи старший таможенник человек добрый и сердится только так, для вида.

— Ну, бабы, вот как-нибудь проверю ваши корзины и всех посажу в каталажку! — грозился он.

— Хорошо бы, пан начальник! Пить, есть там дают, а лучшего и желать не надо. Только придется прихватить с собой и четверых сорванцов, без мамы они не проживут, — смеялась Кроллова, полная словоохотливая женщина.

— Пан начальник, Кроллова носит товар под платьем, поэтому она такая толстая. Обыщите ее как следует, когда она будет возвращаться из Зальцберга! — хохотала Нусслова. — А мы подержим ее, чтобы не сопротивлялась.

Женщины смеялись на весь лес. Зная, что Карбан живет один, они подшучивали над ним, предлагая ему вдов и незамужних.

— Хватит вам! Идите, идите! Кыш! — гнал он их, словно это были не женщины, а гуси.

Издали до него доносились их голоса и веселый смех.

Вот и на этот раз, едва они с Кучерой свернули за домик лесника, как их нагнали женщины, спешившие на работу в Зальцберг. Кучера сонно щурил глаза, не вслушиваясь в их слова. Иногда он даже не понимал, о чем идет речь, особенно когда женщины говорили на местном диалекте. Но Карбан понимал их хорошо, постоянно шутил с ними, и женщины хохотали на весь лес. А Кучере в пору было опереться о дерево и заснуть. Вечером он долго просидел у Марихен, домой вернулся только около двенадцати, а в четыре утра уже заступил на дежурство в паре с Карбаном. Погода стояла хорошая, и Карел предполагал, что день предстоит нелегкий: Карбан не любил стоять на одном месте.

— Сегодня тебе совсем тяжко, — смеялся над ним Карбан, когда они вышли из конторы и направились к Вальдбергу.

Кучера шел сзади и только вздыхал.

— Мало спал, — оправдывался он.

— А может, ты совсем не спал? Смотри, так и сгоришь от любви.

Кучера молчал. Он задумчиво шагал за начальником, поеживаясь от утреннего холода. Даже подъем на гору его не согрел.

— Опять какие-нибудь проблемы? — поинтересовался Карбан, заметив, что парень слишком неразговорчив.

— Да нет.

— Слушай, если тебе нужны деньги... — начал он осторожно.

— С чего это вы вдруг заговорили о деньгах? Мне они совсем не нужны.

— Вопрос вполне уместный. Когда молодой человек начинает самостоятельную жизнь, ему нужно то одно, то другое, а в карманах пусто. Мне это хорошо известно, я ведь тоже когда-то начинал с нуля. Форма, сапоги — все это стоит недешево. Так что если действительно потребуются деньги, то скажи мне. А вернешь потом, когда встанешь на ноги.

— Спасибо, пан начальник. Если понадобятся деньги, мама мне пришлет.

— Ну вот, опять мама! — воскликнул Карбан с долей неприязни. — Мама будет заботиться о тебе до пятидесяти лет?

Они останавливали ранних пешеходов и при свете фонариков проверяли их документы. Кучера при этом зевал, широко открывая рот. Сонливость молодого таможенника не смогли прогнать ни холод, ни лесная сырость. Карбан вытащил из сумки бутерброд и термос с кофе:

— Хочешь бутерброд?