Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Мы соглашаемся с универсальными правами потому, что власть в развитых технологически обществах слишком текуча, чтобы обойти этот характерный для млекопитающих императив; долгосрочные последствия неравенства всегда будут очевидным образом опасны для тех, кто временно пользуется его преимуществами. Полагаю, что это – подлинная причина движения за всеобщие права и что понимание их грубых биологических причин, в конце концов, окажется более убедительным, чем любая рационализация, выработанная культурой, чтобы его поддержать и смягчить828.

В работе, написанной в соавторстве с философом биологии Майклом Рьюзом, Уилсон заявляет, что социобиология доказала нам, будто «мораль, а точнее, наша вера в мораль, – всего лишь адаптация, возникшая для содействия нашим репродуктивным целям»829. Что за чушь. Наши репродуктивные цели, может быть, были тем, что двигало нами, пока мы не смогли создать культуру, и, возможно, они до сих пор играют важную – подчас невероятно важную – роль в нашем мышлении, но это не позволяет делать каких-либо выводов о наших нынешних ценностях. Из того факта, что наши репродуктивные цели были изначальным историческим источником наших современных ценностей, не следует, что они являются конечным (и все еще первоочередным) бенефициаром наших этических поступков. Если Рьюз и Уилсон думают иначе, то они совершают «генетическую» ошибку, о которой нас предупреждал Ницше (а также Дарвин). Как сказал Ницше, «причина возникновения какой-либо вещи и ее конечная полезность, ее фактическое применение и включенность в систему целей toto coelo расходятся между собой»830. Совершают ли Рьюз с Уилсоном такую ошибку? Посмотрите, что еще они об этом говорят:

В определенном смысле этика, как мы ее понимаем, – это иллюзия, которую наши гены подсовывают нам, чтобы вынудить сотрудничать… более того, наша биология навязывает нам свои цели, заставляя думать, что существует объективный высший принцип, которому мы все подчиняемся831.

То, что существует эволюционное объяснение того, как наши мемы и гены взаимодействуют, чтобы выработать стратегии сотрудничества между людьми, используемые нами в рамках цивилизации, должно быть правдой – мы еще не выяснили все подробности, но это должно быть правдой, если только вдалеке не маячат небесные крючья, – но это не было бы доказательством того, что результат идет на пользу нашим генам (как основным выгодоприобретателям). Как только на сцене появляются мемы, они вместе с личностями, которые создают, тоже становятся потенциальными выгодоприобретателями. Следовательно, истинным смыслом эволюционного объяснения было бы не доказательство того, что наша приверженность этическим принципам или «высшей цели» является «иллюзией». Уилсон выражает свои взгляды, прибегнув к знаменитому образу:

Гены держат культуру на поводке. Поводок этот очень длинен, но ценностям неизбежно будут положены пределы в соответствии с их влиянием на человеческий генофонд832.