Опасная игра

— Знаешь, я ведь даже не знала, который час. — И она снова глубоко вздохнула. — Так или иначе, я спросила, ты ли это, и, не получив никакого ответа, некоторое время ждала, спрашивая себя, а не померещилось ли мне все это. Ну а потом я решила, что, вместо того чтобы сидеть так всю ночь, словно последняя трусиха, лучше будет взглянуть, есть ли там кто-нибудь или нет.

— Ну и что было дальше?

К этому времени она достаточно пришла в себя, чтобы почувствовать смущение от того, что оказалась в объятиях Мэтта, и тотчас бы от него отстранилась, если бы не то скандальное обстоятельство, что на ней, кроме разодранного клочка ткани, ничего больше не было. И он, несомненно, уже понял, что на ней не было даже панталон — от одной только мысли об этом лицо ее запылало жаром.

— У вас там все в порядке, мистер Геррик? — послышался за дверью мужской голос.

— Да. А кто это?

— Хоулмстед. Хозяин пансиона.

— Да, у меня все в порядке, — заверил его Мэтт. — Какой-то пьянчуга по ошибке пытался проникнуть в комнату моей сестры. Она пробовала отговорить его, но не смогла, так что мне пришлось выстрелить разок в воздух для острастки. Утром я заплачу за ущерб.

И тут он вспомнил, что платить ему нечем, в том числе и за комнату. А это значило, что утром его ждет еще один ад кромешный, хотя и другого рода.

— А она в порядке? — поинтересовался Хоулмстед. — Здесь лежит разбитая лампа и разлит керосин.

— Да. Как я понял, она пыталась ударить его лампой по голове. Дело в том, что слова на него не действовали.

— Но вы уверены, что с ней все в порядке?

— Как только мне удастся ее успокоить, она снова пойдет к себе спать.

— Мне очень жаль, что так получилось, мистер. В городе творится черт знает что, но мы с моей хозяйкой стараемся, чтоб в нашем заведении все было достойно и прилично. Мы не допустим, чтобы у нас здесь приставали к женщинам.

Последовала многозначительная пауза, но, поскольку Мэтт не отвечал, хозяин сделал вывод, что можно заканчивать разговор:

— Ну что ж, раз с ней все в порядке, пойду принесу ей в комнату другую лампу, а потом снова лягу спать.

— Да, конечно.

Ожидая, пока не утихнут шаркающие шаги хозяина, Мэтью легонько поглаживал плечи Верены, унимая не до конца утихшую дрожь. Когда он решил, что тот окончательно ушел и их снова никто не слышит, он возвратился к прерванному разговору:

— Тебе удалось рассмотреть хоть одного из них? Ты узнала бы их, если бы еще раз увидела?

— Нет, но я узнала один из голосов.

— Для начала и это неплохо.

— Этот тип — из тех двоих, чей разговор я слышала на ранчо Гуда, когда стояла там в коридоре.

— Ну а другой голос?

— Нет, тот звучал иначе.

— Получается, их уже трое, — задумчиво проговорил Мэтт. — Ну хорошо, а услышала ли ты что-нибудь такое, за что мы могли бы уцепиться?

Она некоторое время колебалась, не зная, стоит ли ему говорить об этом, но затем решительно кивнула:

— Мне это показалось какой-то чушью, Мэтт, но они не переставали повторять, что не тронут меня, что хотят помочь мне и что я получу свою долю того, чем, по их мнению, владею.

Судя по всему, речь шла о деньгах. Им снова овладели сомнения: ведет ли она с ним честную игру, или попросту хочет его использовать?

После некоторых колебаний она добавила:

— И еще одна странная — страшная вещь. Они опять упомянули какого-то Гиба, как и на ранчо Гуда. Один из них сказал буквально следующее: «Если не пойдешь вместе со мной и Ли, то попадешь в лапы к Гибу, и тогда тебе крышка».

— А фамилия? Они не назвали фамилию Гиба?

— Нет, и у меня сложилось впечатление, что они почему-то уверены, будто я должна ее знать. Но откуда, спрашивается? Я вообще никого из них не знаю.

Подняв голову, она бросила на него нерешительный взгляд и еще раз глубоко вздохнула.

— Мне страшно, Мэтт, по-настоящему страшно, — призналась она. — Нет, я должна обо всем сообщить шерифу, иначе они схватят и убьют меня.

Это было бы слишком рискованно для него — он это хорошо понимал. Если она сообщит в полицию, начнется расследование, и он вынужден будет бежать, оставив ее одну. А как раз сейчас ему даже это не удалось бы сделать. Он отрицательно покачал головой:

— Пока что ты не можешь сообщить ему ничего конкретного, Рена. Ты ведь не можешь никого из них описать; ты даже не сможешь дать ему никакого реального мотива для этого. А без веских доказательств он скорее всего подумает, что все это — плод твоего воображения.

— Но ты же видел этих типов своими глазами и прекрасно знаешь, что я ничего не выдумываю.

— Видеть-то видел, но толком не успел рассмотреть. — Неохотно выпустив ее из своих объятий, он отступил на шаг и добавил: — Послушай, я лично тебе верю, но, если ты расскажешь все это шерифу, ему твоя история покажется не очень-то убедительной.

— И все равно я не собираюсь спокойно ждать, пока они снова попытаются меня убрать, — решительно заявила она. — Знаешь, в следующий раз тебя может не оказаться рядом, и некому будет спасать меня. Не знаю, в чем там причина, но эти двое готовы на все — уж можешь мне поверить.