Опасная игра

Он посмотрел на чашку, прикидывая, сколько же он ей дал. Где-то на добрых три глотка — пожалуй, это было для нее слишком много.

— Ложись-ка ты лучше спать, — мягко проговорил он, протягивая руку, чтобы помочь ей встать.

Она поднялась на ноги, но качнулась, потеряв равновесие. Разорванная сорочка снова соскользнула с плеча; у него даже дыхание перехватило, и удары сердца больно отдавались в груди.

— Бог ты мой, Рена… — Он не узнавал своего собственного голоса.

— Мне жаль, что я не держусь на ногах, но я не могу ничего с собой поделать.

Она сделала еще один неуверенный шаг, и ему пришлось подхватить ее, заключив в объятия. Его рука скользнула вниз по ее спине, расправляя сорочку, под которой ничего больше не было, и, хотя внутренний голос робко шепнул ему, что утром он пожалеет об этом, обольщающий сладкий аромат лаванды и теплый мускусный запах ее влажной кожи заставили его забыть обо всем на свете.

— Какая же ты красивая! — хрипло проговорил он.

Им казалось, что время остановило свой ход. Он склонился над ней, его теплое дыхание ласкало ее кожу, его губы коснулись ее приоткрытых губ. Он еще крепче сжал ее в объятиях, еще ближе притянул к себе. Она почувствовала, как во всем ее теле, везде, где оно касалось его тела, поднимаются жаркие волны влечения. Забыв обо всех предостережениях своей матери, она обвила руками его шею и возвратила его поцелуй.

Тело Мэтта Маккриди, это сильное мужское тело, само ощущение его близости кружили ей голову несравненно больше, чем виски. Его руки беспрестанно двигались по ее спине, по ее бедрам, обжигая огнем прикосновений ее кожу, словно она не была прикрыта тканью, и прижимая ее к себе с такой силой, что, казалось, оба их тела слились в одно. Его язык, сперва слегка подразнив ее, постепенно завладел ее губами и ртом, и она, вся пылая и задыхаясь, погрузилась в волны блаженства. Ни в каких снах, ни в каких мыслях, даже самых смелых, она не могла себе представить, что может испытать такие сокрушительно сильные, сладостно опьяняющие, головокружительно яркие чувства, как сейчас.

Она затянет тебя, как зыбучие пески. Ему казалось, что чей-то голос неустанно предостерегает его об этом, но он уже не в состоянии был к нему прислушиваться. Он сознавал лишь одно: тело этой жен-шины пылает такой же страстью, таким же желанием, как и его собственное. И сегодня ему больше всего на свете хотелось полностью в ней раствориться, пусть даже завтра и придется платить за это дорогой ценой.

Оторвавшись от ее губ, он стал покрывать бесчисленными поцелуями ее подбородок, щеки, уши. Она запрокинула голову, и его губы отыскали на шее мягкую ложбинку у горла. Тихий стон, возникнув где-то глубоко внутри, исторгнулся из ее груди под лавиной его поцелуев, требуя новых ласк.

Все ее тело, до последнего дюйма, отзывалось на его прикосновения разбуженной страстью. Его руки, его губы, его тело незаметно для затянули ее в сладостный водоворот пробудившегося в ней желания, и она чувствовала, что уже и сама готова отвечать на его ненасытные ласки. Не было больше ни вчера, ни сегодня. Было только сейчас.

Ее соски, прижатые к его груди, набухли и стали тугими. Одной рукой он приподнял до бедер ее сорочку, и пальцы другой продел под плечико и полегоньку спустил ее по руке вниз. Не переставая целовать ее пылающее влажное тело, он повлек ее к кровати, а затем, наклонившись ниже, нащупал языком сосок, упругий и налитой, как нераспустившийся бутон. Она чуть не задохнулась от удовольствия и, порывисто прижав к себе его голову, стала гладить по волосам, судорожно сжимая и разжимая пальцы рук. Страсть бушевала в нем с неукротимой силой, заставляя сердце бешено колотиться, гулко отдаваясь в голове. Каждая клеточка его существа горела желанием. Или он сейчас же получит величайшее блаженство внутри этого вожделенного тела, или умрет. Его рука скользнула вверх, по шелковистой коже ее бедра и выше, и он почувствовал, как тело ее трепещет от его прикосновений — оно подсказывало ему, что момент наступил.

Он подошел вплотную к кровати и слегка наклонился над нею. Верена коснулась ногой боковой перекладины и упала навзничь на постель, погрузившись в недра пышной перины. От неожиданности падения она резко открыла глаза и увидела, что Мэтью Маккриди расстегивает над ее оголенными бедрами оттопырившиеся брюки. И тут ее словно окатили холодной водой, она вдруг с ужасом осознала, что, собственно, происходит и чем это может окончиться.