Читаем Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства полностью

Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства

– Вот почему я решила отдать его Аннабель. – Роуз снова смотрит на мои руки, которыми я нервно тереблю блокнот и ручку. – Джо всегда переживал вместе со мной все взлеты и падения нашей дружбы с Фрэнсис. С самого детства. – Она сжимает руку сына. – Если Фрэнсис отменяла совместный обед или, как в том году, не пришла ко мне на день рождения…

– В том году она болела, мама, – ровным тоном сообщает Джо.

– Да, вроде, – Роуз опускает взгляд. – У меня слишком много одинаковых фотографий из старых времен. Мне просто необходимо иметь альбом при себе, где бы я ни была, поэтому один есть и в гостинице. Дома у меня есть другой. – Роуз слабо улыбается. – Фрэнсис всегда беспокоило ее будущее. Но мы были так похожи. Фрэнсис, как и я, часто вспоминала молодость. А то и чаще меня. Потому что мы так до конца и не оправились от потери Эмили.

– Я с удовольствием посмотрю фотографии, – говорю я.

Джо бросает на меня слегка встревоженный взгляд, и у меня складывается впечатление, что Роуз из тех, кто ярко сверкал в юности, но с тех пор для нее все потускнело. А может, это смесь радости и боли из-за того, что шрам от исчезновения Эмили до сих пор не затянулся.

Дрожащими руками Роуз протягивает мне альбом. Ей трудно отдавать его мне, и я не знаю, как реагировать. Мне не хочется лишать горюющую женщину воспоминаний о прошлом, но для нее этот дар, похоже, имеет терапевтический эффект.

– Вот, – говорит она, выпуская альбом из рук. – Он твой. Сохрани его, хорошо?

Джо достает из кармана пачку бумажных носовых платков.

– Мама расстроилась, – твердо говорит он мне. – Я должен отвезти ее домой.

– Нет, – возражает Роуз и берет себя в руки, как умеют только решительные пожилые дамы, словно затягивает завязки на сумке. – У меня еще есть дела. – Она хлопает Джо по колену. – Я лучше соображаю, когда работаю. А вы останьтесь, выпейте чаю с пирожными, не пропадать же добру.

Роуз встает, и Джо следует за ней, но она машет рукой, чтобы он снова сел. Она быстро выходит из комнаты, и тут появляется Магда.

– Как прошел вызов? – спрашивает Джо, вставая.

– Привет, Энни.

Магда машет мне рукой и поворачивается к Джо:

– Напряженно, но мы справились. Пожилой мужчина упал, и мы отвезли его в Сэндвью. Подозреваю, ему понадобится новый тазобедренный сустав. – Магда вздыхает. – Пока ты был здесь, поступил еще один вызов – ребенок подавился. Но все обошлось, и я не стала связываться с тобой по рации, хотя всего с двумя машинами «Скорой» нам приходится тяжко.

– Опять поругалась с диспетчерской? – спрашивает Джо.

Магда лишь пожимает плечами:

– В Литтл-Димбере целое отделение, а они ведь не в другом часовом поясе. Они легко могут прислать сюда людей, просто я им не нравлюсь.

– Здесь две «Скорые»? – спрашиваю я.

– Да, хотя чаще всего мы выезжаем целой бригадой, поэтому одна машина бо́льшую часть времени стоит у диспетчерской в Касл-Нолле, – объясняет Магда. – Но это скучный разговор, вам будет неинтересно. А нам с Джоном пора идти.

– Да, – откликается он, поворачивается ко мне, будто хочет что-то сказать, но потом передумывает, встряхивает головой и выходит вслед за Магдой.

Я остаюсь одна, сжимая в руках фотоальбом, оживляющий образы из дневника Фрэнсис. Быстро листаю альбом, и фрагменты истории Фрэнсис начинают оживать в цвете. От фотографии на обложке захватывает дух – на ней двадцатилетние улыбающиеся Роуз и Фрэнсис на фоне сверкающего «Роллс-Ройса», а рядом с ними двое мужчин. Я узнаю молодого Форда с фотографии из кабинета тети Фрэнсис, а вот второго никогда не видела. Кудрявая шевелюра и то, с какой нежностью он смотрит на Роуз, наводят на мысль, что это отец Джо.

Я вытаскиваю фотографию из пластикового кармашка и читаю подпись с обратной стороны: «Билл Лерой, Роуз Форрестер, Резерфорд Грейвсдаун, июнь 1966 года».

В то время Эмили жила в Лондоне, и я гадаю, когда Роуз познакомилась с будущим мужем. Гостиная пуста, но чай еще горячий. Никто не притронулся к пирожным, поэтому я аккуратно беру одно и погружаюсь в изучение фотоальбома. Может, где-то на этих снимках скрыт ключ к разгадке, кто убил Эмили, и Фрэнсис это знала, а я просто пока не заметила.

Я задерживаю взгляд на фотографии Эмили – с огромным животом она сидит в саду дома в Челси.

– Мама, – бормочу я, проводя пальцем по этому животу.