Опасная игра Веры Холодной

– Оно и к лучшему, – проворчал Заржицкий, – воздух чище. Я, Вера Васильевна, будучи человеком возвышенных взглядов, не выношу всего plйbйien.[118] Особенно меня коробит панибратство со стороны этой публики. Эх, знали бы вы, как я хотел бы родиться в Индии!

– Индия! – восторженно выдохнула Вера, подыгрывая своему собеседнику. – О, как я вас понимаю! Магараджи, слоны, джунгли… Это так необычно и романтично!

– Лучшее в Индии это не романтика, а строгое деление общества на касты, – снисходительно поправил Заржицкий. – Касты – это вроде нашей Табели о рангах, только зачисляются в них исключительно по происхождению. Субординация соблюдается наистрожайшая. Невозможно представить, чтобы погонщик слонов дерзко повел себя с дворянином. Сразу голову с плеч долой!

Заржицкий был забавен, если не откровенно смешон. Вере даже стало неловко, что она про себя подсмеивается над человеком, которого сама же назначила себе в защитники. Наверное, следовало бы вести себя иначе, но не получалось.

Возле кабинета Ханжонкова Вера попросила Заржицкого обождать несколько минут, сказав, что надолго не задержится. Заржицкий охотно согласился. Он, казалось, напрочь забыл о том, что вскоре у него должна начаться съемка.

Ханжонков занимался странным делом – раскладывал пасьянс. Увидев Веру, он отложил колоду в сторону, встал и, как обычно, указал рукой на стул.

– Простите, что отвлекла вас, Александр Алексеевич, – прощебетала Вера, предусмотрительно садясь на самый ближний к двери стул. – Но мне очень нужен ваш совет. Скажите, на что мне, как начинающей актрисе, следует обращать внимание в первую очередь?

Вопрос был странным, если не откровенно глупым, но ничего лучше в голову не пришло.

– На что обращать внимание… – Ханжонков ненадолго задумался. – Прежде всего, Вера Васильевна, не пытайтесь ничего изображать или показывать. Живите своей ролью.

Примерно то же самое Вера слышала и от тети Лены. Не играть, а жить и так далее. Выждав с минуту, она притворилась, что ей стало дурно.

– Не хватает воздуха. – Виноватая улыбка, глубокий вдох. – Должно быть… волнуюсь… Прошу вас… воды…

Когда Ханжонков подал ей стакан, она подалась вперед, так, что едва не уткнулась носом в его руку и сделала особенно глубокий вдох. Рука Ханжонкова пахла табаком и немного ирисом. Впрочем, ирисом пахла не рука, а шарф, который Вера получила от Наины. Так-то уже принюхалась и не замечала, а при глубоком вдохе почувствовала.

Заодно Вера успела рассмотреть темно-серые брюки Ханжонкова, которые были целыми и без каких-либо пятен. Но брюки не следовало считать доказательством, потому что их и сменить недолго. Запах – вот главная улика.

Сказав, что ей срочно нужно на воздух, Вера вышла в коридор. Теперь ей надо было отыскать Мусинского и Бачманова. И вскоре уже пора появиться Немысскому. Со времени звонка, если верить часам, прошло уже тридцать пять минут. Заржицкому пора было в Малый павильон на съемки, но он то ли забыл об этом, то ли решил позволить себе немного опоздать.

Если Мусинского не было в Большом павильоне, то он, вероятнее всего, мог находиться в мастерской Алтунина, находившейся в нижнем этаже. Найти предлог для того, чтобы пройти туда вместе с Заржицким (одна бы Вера ни за что не решилась), было невозможно. Она решила заглянуть к Бачманову и убедиться в том, что от него не пахнет миндальным мылом и что он не хромает, а затем снова подняться в Большой павильон или же пройти с Заржицким в Малый и ждать там приезда Немысского. Ротмистр непременно поставит кого-то из сотрудников у входа, так что Мусинский никуда не денется. Если раньше не сбежит. Ну а если и сбежит – не беда, все равно далеко убежать ему вряд ли дадут. Ловить не трудно, если знать, кого надо ловить.

Из бачмановского кабинета навстречу Вере и ее спутнику вышел Сиверский. Увидев Заржицкого, остановился, достал часы и щелкнул крышкой. Заржицкий, поняв намек, извинился перед Верой и поспешил в павильон. Сиверский пошел по коридору следом за ним. Вера немного засомневалась, стоит заходить к Бачманову одной или нет (кто на молоке обжегся, тот, как известно, и на воду дует), но ее колебания разрешил выглянувший из кабинета Иван Васильевич.

– Вы ко мне? – спросил он, радушно улыбаясь и распахивая дверь шире. – Заходите. Покажу вам полученную сегодня коллекцию минералов, которую еле-еле удалось выпросить на две недели у скряг из Геологического комитета! Это будет цветная картина – каждый кадр мы раскрасим вручную, стараясь при этом достичь как можно более полного соответствия естественным цветам.

Возле письменного стола громоздились друг на дружке несколько больших, вытянутых в длину деревянных ящиков. Крышка, снятая с верхнего из них, была приставлена к столу. Вере бросились в глаза торчащие наружу гвозди. На столе на стопке бумаг лежали молоток и еще один инструмент, названия которого она точно не знала – не то долото, не то стамеска. На полу, вокруг ящиков, просыпалось немного стружки.

Вера подошла к ящикам, намереваясь заглянуть в верхний, но Бачманов остановил ее.