Опасная книга. Феномен нацистской пропаганды

Суть — 9-летняя девочка Инга ходила в собор, где ее зачаровало изображение всадника, она вообразила его Парцифалем и хотела, чтобы он с ней заговорил, но, несмотря на ее мольбы, всадник молчал. Однажды Инга заблудилась в лесу. Неожиданно к ней приехал Бамбергский всадник и отвез ее домой. По дороге он расспрашивал девочку, как дела в Германии, как живут немцы, счастливы ли они. Инга отвечала, что Германия вновь едина и счастлива; она его спросила — разве он не видел на домах и соборах флагов, знаменующих освобождение? Всадник отвечал девочке утвердительно. На вопрос Инги, чем он занимается, всадник ответил, что стережет покой Германии. Когда они добрались до места, всадник ссадил девочку и помчался в сторону Рейна. Инга крикнула ему вслед: «Парцифаль!», на что эхо принесло ей: «Германия!» Метафоричный и многослойный пропагандистский проект, в котором нацистская мораль удачно переведена в этой сказочной истории на детский язык (65).

Я уже говорил о том, что Гитлер требовал, чтобы искусство не носило снобистский характер, а было доступно для понимания широких масс. Антитезой данного устремления являлось творчество модернистов — искусство для избранных. 18 июля 1937 года фюрер заявил: «Произведения искусства, которые невозможно понять и которые требуют целого ряда пояснений, чтобы доказать свое право на существование и найти свой путь к неврастеникам, воспринимающих такую глупую и наглую чушь, отныне не будут находиться в открытом доступе» (66).

Почти 6500 полотен современных Гитлеру художников, таких как Оскар Кокошка и Георг Гросс, а также картины Сезанна, Ван Гога, Гогена, Матисса, Пикассо и многих других, власти изъяли из экспозиции немецких музеев. Соответственно, любое хвалебное упоминание о них в нацистской прессе запреще­но. За исполнением поручения фюрера следил лично министр пропаганды: «Статью о Ван Гоге во «Франкфурте» написал полуеврей. Видно мягкое отношение с этими типами невозможно» (21.1.1938); «Против франкфуртской газеты: оба виновных редактора вычеркнуты из списка журналистов. Одного я велю посадить. Полуеврея» (27.1.1938).

В галерее на окраине Мюнхена Геббельс учредил выставку «Вырожденческого искусства». На ней были представлены 736 картин, включая полотна Ренуара, Гогена, Ван Гога и др. Геббельс снабдил картины специальными табличками: «Музейные крысы назвали это искусством», или — «Немецкий крестьянин глазами евреев», или — «Так душевнобольные видят природу» (кстати, в случае с Ван Гогом это чистая правда) и т. д. Выставку открыли одновременно с экспозицией в «Доме германского искусства» и специально подобранная толпа зрителей, осматривая экспозицию при свете софитов кинохроники, громко гоготала и поносила художников. Но когда официоз рассосался, простые люди толпами устремились смотреть на картины запрещенных художников. Причем, число посетителей стремительно росло и вскоре достигло 2 миллионов человек (67). Галерею «Вырожденческого искусства» пришлось закрыть.

Неожиданная реакция публики встревожила Гитлера и Геббельса. Последний записывает: «Обсуждал с фюрером документы по вырожденческому искусству. Ни одна картина не заслуживает пощады. Фюрер за то, чтобы окончательно избавиться от них. На некоторые мы можем выменять за границей картины хороших мастеров» (14.1.1938); «Картины вырожденцев посылаем на международную выставку. Авось заработаем денег на дерьме» (29.7.1938); «То, что можно продать — за границу, остальное на выставку ужасов или уничтожить» (13.12.1938). Наконец, не зная, что делать с творениями модернистов, 30 марта 1939 года их попросту сжигают во дворе главной пожарной команды Берлина. Всего в тот день было уничтожено 5 тысяч произведений искусства (68).

18 июля того же года в Мюнхене открылись очередные «Дни немецкого искусства». В напечатанной «Программе праздника» говорилось: «Мюнхен, столица немецкого искусства, вместе с гостями со всего рейха и из других стран с праздничной торжественностью и искренней радостью отмечает День немецкого искусства. Великая Германия отмечает свой артистический праздник в то время, когда во всем мире самым странным образом проявляется воинственный настрой народных масс и политиков. Немецкий народ спокойным языком немецкого искусства и ликованием всего народа вновь демонстрирует всем людям доброй воли свое стремление к миру» (69).

До начала Второй мировой войны оставалось всего полтора месяца.

Произведения искусства, даже официального, надо где-то хранить и выставлять. Еще 15 октября 1933 года Гитлер торжественно заложил первый камень «Дома германского искусства» в Мюнхене. Как его использовали после окончания строительства, уже рассказано. Но, кроме того, Германия имела массу прекрасных музеев, куда вход был бесплатным или стоил совсем недорого. А Музейный остров в Берлине являлся на то время самым большим музейным комплексом в мире.